Сигнал сбора

— Это займет несколько дней, — отозвался Эндрю, прикидывая в уме, найдется ли у них в полку умелец, который сможет сконструировать небольшой паровой котел со свистком. — Но мы с радостью преподнесем тебе этот дар.

Ивор расцвел от счастья, услышав эти слова.

— Господин полковник.

Эндрю только сейчас заметил Винсента, стоящего у перил юта.

— Что тебе, сынок?

Готорн подошел к ним, снимая на ходу с плеч свой вещевой мешок. Открыв его, он вытащил небольшие деревянные часы.

— Сэр, с вашего разрешения я бы хотел в знак дружбы преподнести эти часы боярину Ивору от имени всего рядового состава полка.

На лице Винсента появилось торжественное выражение, и Эндрю с трудом удалось скрыть улыбку.

— А они не врут? — поинтересовался он.

Довольно улыбаясь, Винсент достал из мешка небольшой маятник, прикрепил его к основанию часов, и они затикали.

— Тут только часовая стрелка, сэр, чтобы проще было их собирать. Я поставил их по времени этого мира, здесь, кажется, двадцать три часа в сутках. Но с этой штукой все в порядке.

— Отличная работа, парень, — похвалил его Эндрю. Калинка быстро перевел Ивору эту беседу и, следуя указаниям Готорна, объяснил принцип работы часов.

Открыв заднюю панель, Винсент показал Ивору часовой механизм, и боярин радостно засмеялся при виде новой игрушки.

Ивор благожелательно двинул Винсента кулаком по плечу и отослал его обратно к перилам. Его свита разразилась грубым смехом.

— Не пора ли нам трогаться? — наконец осведомился Тобиас, и после утвердительного кивка Эндрю приказал отдать швартовы.

Затем он велел кочегарам разводить пары, и из трубы повалили клубы черного дыма. Судно задрожало, и сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее «Оганкит» пошел по реке.

С носа раздавались крики впередсмотрящих, сообщающих об отмелях и прочих препятствиях. «Оганкит» выбрался на середину реки и пошел против течения со скоростью десять узлов.

Ивор, Раснар и все остальные русские молча взирали на это чудо, пока Тобиас при помощи Калинки торопливо объяснял им, что происходит. В итоге он просто указал им на люк в палубе, и все спустились в машинное отделение. Эндрю замыкал шествие.

В машинном отделении было жарко, двухцилиндровый двигатель издавал оглушительный грохот.

Тобиас сбивчиво пытался объяснить принцип работы паровой машины, показывая на вращающийся вал, соединенный с единственным гребным винтом судна, но было очевидно, что его никто не понимает. Однако Эндрю заметил, что священник, стоявший рядом с Раснаром, которого, как он слышал, звали Касмар, смотрел на грохочущее, пышущее жаром чудовище с почтительным трепетом.

Как будто почувствовав взгляд Эндрю, священник обернулся и дружески улыбнулся полковнику. Тот ответил тем же.

Покачивая головами, гости устремились обратно на палубу Раснар что-то нашептывал некоторым дружинникам, которые внимательно его слушали. Эндрю вместе с Касмаром оказались в хвосте процессии. Священник не сводил взгляда с машины.

— Это чудо, — прошептал он и тут же испуганно посмотрел по сторонам, как бы проверяя, нет ли поблизости Раснара. Затем, подтянув полы своей рясы, Касмар полез вверх по лестнице.

Вернувшись на палубу, Эндрю увидел, что Кэтлин и О’Дональд оживленно беседуют, и подошел к ним.

— Ну и как им понравилось наше пекло с адским котлом и покрытыми сажей демонами-кочегарами? — рассмеялся ирландец.

— Выбирай выражения, — одернул его Эндрю. — Тебя может услышать Раснар.

— Ах, этот-то. Не бойся, он наверняка считает наш язык дьявольским и не станет учить его, опасаясь за чистоту своих помыслов. Разве не так, дружок? — добавил он, смотря прямо на Патриарха. На лице О’Дональда играла широкая улыбка, так что было хорошо видно, что у него не хватает двух передних зубов, давным-давно выбитых в каком-то кабаке.

С ледяным выражением лица Раснар миновал их небольшую группу и встал на носу корабля, окруженный несколькими воинами, решившими, видимо, что лучше находиться рядом со святым человеком, когда вокруг происходят такие опасные сверхъестественные явления.

Впрочем, Ивор и большинство его приближенных бесстрашно бродили по всему кораблю, заглядывали в каждое отверстие, дергали за тросы, определяли вес бочонков с водой и с особым любопытством разглядывали корабельную пушку, закрепленную клиньями в середине судна.

Слух о поездке боярина, несомненно, разнесся по всему царству. На склонах холмов, спускавшихся к реке, стояли толпы крестьян, среди которых виднелись землевладельцы верхом на конях. Криками, в которых смешались восхищение и испуг, встречали они судно, разрезавшее коричневые волны Нейпера.

Увидев, что на него смотрит его народ, Ивор вернулся на ют и приказал поднять свое знамя, при виде которого все стоявшие на берегах реки низко поклонились, коснувшись правой рукой земли.

Боярин ринулся в рулевую рубку и несколько раз дернул за шнур. Послышалась серия пронзительных свистков, и довольный Ивор снова вышел на палубу. Схватив свое знамя, он принялся размахивать им во все стороны, показывая собравшимся на берегу людям, что их владыка обуздал свистелку синих.