Сигнал сбора

— Ты, однорукий человек, руководящий этим скотом… — начал посланец.

— Я — полковник Кин, командир Суздальской армии людей, — резко ответил Кин. — Если я услышу слово «скот» еще раз, переговоры будут закончены.

Тугарин презрительно хмыкнул и поднял руку вверх. С передовых позиций тугар выступила колонна воинов и направилась к ним по дороге. Глядя, как они приближаются, Эндрю на секунду почувствовал страх. Если это в самом деле было подстроено для того, чтобы убить его, сейчас был подходящий момент. — Спокойно, ребята, спокойно, — сказал он, оглядываясь на свой эскорт, который нервно сжимал в руках оружие.

Эндрю отвел коня к краю дороги и, демонстрируя свою храбрость — не слишком наигранную, как он надеялся, — стал смотреть прямо вперед, не удостаивая взглядом тугар, которые, тяжело ступая, проходили мимо, и гулкий звук их шагов мерно отдавался в тишине.

— Показывай дорогу, посланец, — сказал Эндрю высокомерно и, тронув шпорами коня, последовал за тугарином к его войску.

Тяжелый дух смерти ударил ему в нос, когда они миновали убойные ямы и укрепления, где до сих пор лежали тела, не убранные после первого дня осады. Покинув наконец это место, Эндрю и посланец проскакали галопом еще сотню ярдов и вступили в расположение тугар.

У них была сильная позиция, которая во многом повторяла их собственные укрепления, это Эндрю увидел сразу. Были насыпаны земляные валы со специальными площадками для катапульт, посылающих камни или копья. Катапульты были огорожены тяжелыми бревнами для защиты от артиллерийского огня.

Петляя по одному из проходов, устроенных для того, чтобы делать вылазки, Эндрю почувствовал леденящий душу страх. По обеим сторонам тропы стояли сотни вооруженных до зубов тугар. Хотя он ехал верхом, большинство воинов, замерших в строю, были выше его. Их угловатые шлемы с заостренными выступами закрывали все лицо, кроме глаз, смотревших на него с ненавистью и презрением. Военные луки были натянуты, с плеч свисали двойные колчаны, наполненные четырехфутовыми стрелами. От плеч до колен их тела прикрывала тяжелая кольчуга, к поясу были прикреплены большие топоры или мечи.

В битве на Речной дороге таких, как эти, не встречалось. Должно быть, это было специальное подразделение для задач, подобных той, какую они выполняли сейчас. Однако шлемы были ему знакомы — он видел их в свой бинокль во время непрерывной ежедневной перестрелки, единственным результатом которой были страдания с обеих сторон.

Добравшись до конца строя, он был поражен, увидев отдельное подразделение тугар, вооруженных мушкетами. Добыча с последнего сражения, сообразил он. Возможно, у них всего по горстке патронов на каждое ружье, но зрелище тем не менее неприятное.

Они поехали дальше, и Эндрю подумал, что скорее всего главной целью этих переговоров было вызвать у него ужас перед мощью тугар. Подразделение за подразделением выстроились вдоль дороги: пешие лучники, конные лучники, тяжелая конница, затем ряд катапульт двойного закручивания с десятифутовыми копьями, которые были сложены штабелями, как дрова.

А потом он увидел то, что не могло оставить его равнодушным.

За поворотом был выстроен длинный ряд воинов-людей с угрюмыми лицами. Приблизившись к ним, Эндрю придержал коня и встретился взглядом с Михаилом, смотревшим на него с неприкрытой ненавистью.

Лицо его было изрыто глубокими оспинами. Значит, он тоже стал жертвой эпидемии, понял Эндрю. Еще до прихода тугар из Вазимы просачивались слухи, ужаснувшие его. Почти треть населения умерла от оспы, еще треть переболела и осталась обезображенной. Конечно, их Патриарх Игорь винил во всем суздальскую Церковь. Эмил неоднократно посылал гонцов, умоляя разрешить ему обуздать эпидемию, но Игорь отказался, и этот отказ привел его в братскую могилу жертв оспы.

Когда Эндрю приблизился, Михаил сплюнул. Несколько конных тугар, сопровождавших Эндрю, подъехали и встали между ними.

— Давай покончим с этим здесь и сейчас, — прорычал Михаил, — меч против меча.

Эндрю, ничего не говоря, смотрел на его лицо, обезображенное оспой.

— Это все из-за тебя!

— Вы могли бы сражаться вместе с нами против общего врага, — сказал Эндрю невозмутимо.

— И умереть, как все вы, дураки, скоро умрете.

— Если нам и суждено умереть, то мы умрем как люди. Это лучше, чем быть рабом у тугар.

Рука Михаила схватилась за рукоятку меча. Ближайший к нему тугарин предупреждающе пролаял что-то, выхватив меч из ножен.

Михаил долго сидел неподвижно, затем его рука постепенно ослабла и упала. Эндрю испытывал чуть ли не жалость к этому человеку, который был унижен перед его воинами.

Пришпорив коня, он поехал дальше. Перед ним раскинулся большой палаточный город тугар. Каждая палатка была похожа на перевернутую чашу диаметром двадцать футов и десять футов высотой.