Сигнал сбора

Подойдя к краю стены, Эндрю был ошеломлен видом огненной бездны, пожиравшей последнюю линию обороны в северной части города. В некоторых местах куски стены уже обрушивались в дожде искр, раздуваемых западным ветром. Часть построек в нижней, северной части города также полыхала в огне, выгоняя еще тысячи людей под защиту верхнего города. В темноте возвышался уцелевший кусок стены; восточные каменные ворота все еще были закрыты.

Кучка людей из команды О’Дональда стояла у ворот. Их орудия были расставлены поперек улицы. О’Дональд, прихрамывая, пошел навстречу Эндрю.

— Они вдруг отступили, и мы увидели несколько тугар с белым флагом, — сказал О’Дональд. — Мы убили двоих, но они продолжали стоять на месте. Мы поняли, что они требуют переговоров. Я объявил о прекращении огня и послал тебе записку.

— Хорошо, — сказал Эндрю, — пойдем разберемся.

Вскарабкавшись на ворота, Эндрю посмотрел на освещенное пожаром поле. На севере он увидел полыхающий нижний город, который начинал разрушаться; деревянные стены старого города от края до края были в огне. Местами стены уже рухнули и зияли черные дыры. За новым городом виднелись темные пятна частей тугарской армии, выстроившихся по десять тысяч в ожидании последнего штурма.

Попросив факел, Эндрю поднял его над собой, за ним двинулись Ганс и Касмар, к которым присоединился и Эмил, поспешно вскарабкавшийся по лестнице. Его форма была вся в крови.

— Присутствует ли здесь тот, кого зовут Кин, а также глава суздальской Церкви и лекарь янки? — прокричал приблизившийся к ним оповещатель.

— Мы здесь.

— Я тугарский оповещатель. Однажды я уже приезжал в ваш город, но был оскорблен вами. Теперь, как я и обещал, я вернулся по приказанию моего кар-карта Музты, повелителя всех тугар и скота.

— Чего ты хочешь? — холодно спросил Эндрю.

— Сдачи в плен всего суздальского скота и янки. Ваша армия вытеснена с поля, тела ваших людей наполняют желудки наших воинов, а ваши трухлявые стены на севере просто смешны. Ваше сопротивление сломлено, и мы соблаговолили предложить вам наши условия.

— Продолжай, — проговорил Эндрю, втайне надеясь, что есть еще шанс, хотя он знал, что надежды его тщетны.

— Я буду говорить только с человеком Церкви, а не с янки, который все это заварил. Суздальцы обязаны немедленно сдаться орде. Город будет разрушен в наказание за неповиновение, но мы пощадим жителей, взыскав дань лишь пятью из каждых десяти. Остальные будут увезены в другие места, и там им будет позволено отстроиться заново. Вам, янки, мы также предлагаем жизнь. Но вы станете служить орде. Тем, у кого есть какие-либо способности и навыки, мы дадим соответствующее занятие. Но прежде мы требуем, и это наше право, чтобы вы рассказали нам, как остановить болезнь оспу. Если вы откажете нам, пощады не будет никому, все попадут в наши убойные ямы. Знайте, ваш отказ будет означать также смерть миллионов от оспы. Это наши условия. Откажетесь — город станет нашим. Не будьте дураками, вы же знаете, что вы проиграли.

С болью в сердце Эндрю взглянул на товарищей.

— Все закончилось так, как я и боялся, — тихо сказал он. — Мы сделали все, что было в наших силах, но их войско значительно больше.

Касмар посмотрел на Эндрю и положил руку на плечо молодого офицера.

— Но вы показали нам, что значит быть людьми, — сказал Патриарх с улыбкой.

— Если вы решите сдаться, ваше святейшество, я приму этот выбор.

Несколько минут священник молча стоял, будто произнося молитву.

— Нет, — сказал он наконец, нарушив молчание. — Я думаю, нет.

— Но сотни тысяч могли бы выжить, — слабо возразил Эндрю.

— И опять жить, как скот. Бояре и Церковь будут толстеть на своих сделках, скармливая свой народ тугарам. Я предпочитаю, чтобы в эту последнюю ночь мы показали этим тварям, что люди не должны быть рабами. Пусть наши люди сгорят в огне, но они очистятся и умрут уже не животными. Такого тугары никогда не забудут. Может быть, то, что мы сделаем, прокатится эхом по Руси вместе со странниками, и это даст надежду другим. В глубине души они должны понимать, что мы олицетворяем изменение миропорядка, ведь, подчинившись им, мы показали бы, что мы — животные, какими они и хотят нас видеть. Я не пошлю свой народ в убойные ямы. Боже благослови тебя, сын мой, — сказал священник и перекрестил Эндрю. — Если ты захочешь собрать своих людей и уплыть отсюда на вашем корабле — я пойму этот шаг. Возможно, тогда ты сможешь потом сражаться где-то еще.

«Господи, помоги мне», — подумал Эндрю. Вот он, конец, — сбылось то тягостное предчувствие, которое так долго терзало его. Как он старался оттянуть этот момент, страшась вместе с тем, что его тщетная надежда на победу свободы приведет к гибели не только его полк, но и жителей Суздаля.

— Мы будем с вами до конца, — сказал Эндрю.

— Если мы дадим им секрет вакцинации, они используют его для того, чтобы взрастить новых рабов, — сказал Эмил, пытаясь привести к внутреннему согласию свои представления о свободе и необходимости спасения жизни.