Сигнал сбора

— Я думаю, — бросил Кубата, — что ситуация достаточно плоха для того, чтобы подумать о возможности питаться мясом наших лошадей.

— Никогда! — прорычал Музта. — Лошадей едва хватает для верховой езды и перевозки нашего скарба и семей. Или ты хочешь, чтобы мы унизились до того, что стали бы снова ходить пешком? Лучше умереть! Лошадь выше скота, нехорошо есть ее, даже если она состарилась и не может больше служить нам.

— Мой господин, я думаю, мы должны обдумать даже более решительные действия, которые придется предпринять до того, как кризис пройдет.

Музта молчал, не в силах ответить.

Дойдя до лошадей, они взяли поводья у ждавших их слуг и сели в седла. Затем они стали спускаться вниз по холму. Внезапно Музта осадил лошадь и обернулся к слугам.

— Пошлите кого-нибудь подобрать этот скот, — прокричал он, указывая на человеческие тела, лежащие на снегу. — Это отличная еда, и нельзя дать ей испортиться.

— Мэлади, давай полный ход! — закричал Фергюсон.

Эндрю испытывал большое искушение отойти подальше, но Фергюсон мог подумать, что он не вполне доверяет его инженерным способностям.

В толпе Суздальцев воцарилась выжидательная тишина. Калинка устроил им часовой перерыв, чтобы они смогли стать свидетелями великого события.

Паровоз уже испытали накануне, чтобы удостовериться, что все работает как надо. Худшее случилось тогда, когда Фергюсон поднял двигатель на блоках, и из наполненной до краев топки вырвался столб пара.

Эндрю приказал Фергюсону отойти в сторону — из-за несчастного случая мог погибнуть один из самых ценных граждан на Руси. Молодой инженер, уверенный в своем создании, стал бурно протестовать, но суровый взгляд командира заставил его подчиниться.

Машина показала себя в испытаниях с нагрузкой с лучшей стороны, но все же Эндрю было немного не по себе, когда Мэлади открыл дроссельный клапан. Паровоз испустил клубы дыма, зашипел вырвавшийся на свободу пар, и колеса начали медленно поворачиваться. Пыхтя и пошатываясь, паровоз двинулся вперед, таща за собой две вагонетки и платформу. Эндрю стоял на ней вместе с другими важными персонами, стараясь сохранить равновесие. Ошеломленные этим зрелищем Суздальцы застыли на месте разинув рот, в то время как янки, проектировавшие и строившие железную дорогу, в восторге завопили. Мэлади дал свисток, весело заверещавший, а паровоз начал набирать скорость, и сотни рабочих приветствовали его громкими криками.

— Ну вы, янки, даете… — заорал Калинка, изо всех сил тряся руку Эндрю.

— Погоди, это только начало, — отозвался Эндрю, радуясь уже достигнутому.

Выехав со строительной площадки, паровоз пропыхтел мимо Форт-Линкольна, все больше ускоряя ход. Когда он добрался до поворота на Суздаль, суздалец-стрелочник просигналил, что путь свободен. Паровоз, рыча, миновал поворот и двинулся вверх по холму, к мастерским.

— Не меньше пятнадцати миль в час! — прокричал Фергюсон, радуясь, как школьник, новой игрушке. — Теперь, когда у нас есть лучшая сталь для котлов, настоящие токарные станки и инструменты для резки по металлу, можно сделать более совершенные цилиндры, и у моего следующего паровоза будет вдвое больше лошадиных сил.

— Будем надеяться, что этот останется в целости, — нервно заметил Эмил.

— Да вы что! «Уотервиль», черт возьми, лучший локомотив на планете! — заорал Фергюсон, и Эндрю не мог не рассмеяться, оценив эту шутку.

Изобретение выглядело как игрушка огромного размера, рассчитанная на очень узкую колею, с миниатюрным паровозом и колесами. Сам паровоз представлял собой открытую платформу, к которой был привинчен котел, приводивший в движение маленькие трехфутовые колеса — самый большой размер, какой был способен выпустить литейный цех. Паровоз начал карабкаться вверх по склону, и было заметно, как он замедлил ход от напряжения. Тем не менее, пыхтя и выпуская пар, он продолжал двигаться. Фергюсон перепрыгнул с платформы на деревянный тендер, а затем и на паровоз.

— Лучше бы мальчишке не подходить так близко к этой штуке, — нервно прошептала Кэтлин.

Мэлади и Фергюсон о чем-то поспорили минуту, затем Джим ухватился за рычаг дроссельного клапана и опустил его до предела вниз. Поднялись клубы дыма, паровоз взревел и, напрягшись, потащил состав в гору, подпрыгивая на неровно уложенных рельсах. Люди на платформе вцепились друг в друга, чтобы не упасть.

Когда паровоз достиг вершины холма, Фергюсон не стал замедлять хода, и они со свистом пронеслись мимо лесопилки капитана Хьюстона. Работавшие на лесопилке Суздальцы завопили от восторга и ужаса перед новым чудом.