Сигнал из прошлого

— Да, честно говоря, сомневаюсь, что вообще ее видел… То есть, — поправился Денис, — я хочу сказать, что, может, конечно, и видел, но не помню ни лица, ни имени. У меня шесть торговых точек, продавцы нередко меняются. А почему вы спрашиваете? Что случилось?

— Ее обнаружили утром шестого апреля в Реадовском парке. Убита.

Денис молча смотрел на оперативника, не в силах сказать ни слова. Мысли, одна за другой, рождались и умирали, не успев обратиться в слова.

Как расценил молчание Никитин, неизвестно, его гладко выбритое лицо не выражало никаких эмоций. Подождав и, очевидно, придя к выводу, что комментариев от Дениса не дождется, он снова открыл сумку и вытащил стопку фотографий. Неторопливо принялся раскладывать на столе перед Денисом.

Лесной массив. Голый, ни листка, ни травинки — снег сошел недавно. На земле под деревом сидит молодая женщина с перерезанным горлом. Голова женщины запрокинута, свитер под распахнутым желтым плащом густо залила кровь. Денис почувствовал подступающую тошноту, прижал руку ко рту.

Лейтенант Никитин внимательно за ним наблюдал. И вдруг резко спросил:

— Где вы были в ночь на шестое апреля?

— На шестое апреля? — повторил Денис.

Суть вопроса понял не сразу. Он не мог отвести взгляд от фотографий. Пытался — и не мог. Шестое или двадцать шестое, апреля или января — сейчас все было едино. Даты не желали обретать привязку к реальности.

— Сегодня седьмое, — сказал Никитин. — Шестое, соответственно, было вчера. Так где вы находились прошлой ночью?

— Дома. Где еще я мог находиться?

— Понятия не имею. — Никитин развел руками. — Потому и спрашиваю. Кто может подтвердить, что вы были дома?

— Жена. Дочь… Да кто угодно, господи! Вот уже много лет я не бываю по ночам нигде, кроме собственного дома.

— Даже в отпуск не ездите?

— Что, простите?

— Ну, вы сказали, что вот уже много лет нигде не бываете. То есть, не ездите ни в командировки, ни в отпуск?

— Не цепляйтесь к словам! — рассердился Денис. — Езжу, разумеется. Но это ведь не то, что вас интересует.

— Меня интересует ночь на шестое апреля.

— Я уже сказал. Я был дома! Могу узнать, почему вы спрашиваете именно меня?

— А кого, по-вашему, мы должны спрашивать?

— Не знаю, это не моя работа. Но в моем представлении работодатель — последний человек, к которому стоит обращаться с подобным вопросом, тем более что мы даже не были знакомы лично. Опрашивайте подруг этой девушки, родственников. Я-то здесь при чем?

Плохим выходил разговор. И плохим был взгляд следователя. Цепкий, внимательный, изучающий.

Денис понимал, что должен вести себя ровнее. Не должен психовать, невинные люди так себя не ведут! Но ничего не мог с собой поделать. Взгляд будто магнитом тянуло, он возвращался и возвращался к фотографиям.

— Друзей и родственников мы уже опросили.

— Безрезультатно, видимо?

— Увы. Теперь идем, так сказать, широким кругом.

— В моем случае вы определенно промахнулись. — Денис постарался улыбнуться. — Эту девушку я не знал, гулять ночами в парках не имею привычки. Если понадобится, можете опросить моих жену и дочь, проверить камеры с подъезда.

— Если понадобится, мы проверим все, — без тени улыбки пообещал Никитин. — И еще один вопрос. Вы в последнее время ничего необычного не замечали?

Денис едва сдержал истерический смешок.

Ничего! Ровным счетом ничего.

Фотографии окровавленных ножей в почтовом ящике, пропажа часов из квартиры, запертой на все замки, — совершенно обычное дело.

Он покачал головой:

— Нет. Не замечал. Работа, дом — все, как всегда.

— Что ж, на нет и суда нет. — Никитин поднялся. — Если припомните или вдруг увидите что-то необычное или настораживающее — свяжитесь, пожалуйста, со мной. — Он протянул визитную карточку с именем и номером телефона.

— Непременно.

— Всего доброго.

Никитин собрал со стола фотографии, закрыл блокнот — в который, кажется, не записал ни слова, — надел куртку и ушел.

Когда за следователем закрылась дверь, Денис опустился в кресло и мысленно сосчитал до десяти. Десяти секунд обычно хватает раздолбаям или хладнокровно-расчетливым тварям, чтобы вернуться, потому что они что-то забыли. Или притворились, что забыли.

Но дверь не открывалась.

Денис опустил голову, обхватил ее ладонями и постарался глубоко дышать.

Голова шла кругом. Казалось, руками ее не удержишь.

Убийство. Реадовский парк. Пропавшие часы — на фотографиях, которые показывал следователь, Денис их не видел, но это ведь ничего не значит. Письмо. Черт… Черт!

Денис тихонько завыл сквозь стиснутые зубы. Безумно хотелось внушить себе, что все это — какое-то нелепое совпадение, что кошмары из прошлого не оживают, это ведь не какое-то дурацкое кино! Двадцать пять лет прошло. И почему именно сейчас? Почему именно он?!

Выдохнул. Так… Ладно. Прежде всего нужно убедиться, что больше подобного не повторится. Дьявол начал свою игру, но он же сам сковал себя правилами.

Денис вышел в приемную, закрыв за собой дверь. Рассеянно посмотрел на Таню, сидящую за столом.

— Пройдусь, — объявил кратко.

— С филиала на Крупской звонили, — осторожно напомнила Таня. — Говорят…