Сигнал

Словно выбили землю из-под ног. Каждый чувствовал себя крайне подавленным. У них было ощущение катастрофы, разделяющей жизнь на до и после и погружающей сознание в бездну горя, так что тело продолжает жить отрешенно и безразлично, будто по инерции. Пробуждение было трудным. К счастью, Том накануне лег только после того, как убрал обугленный труп Смауга и с помощью Роя Макдэрмотта очистил место, где был костер. Остался только покрытый копотью круг посреди лужайки. Том все испробовал, пытаясь от него избавиться, но ничего не помогло, и так и остался зловещий след, впечатанный глубоко в землю.

Оливия принесла бургеры и молочные коктейли со вкусами, которые любили мальчики, но они едва притронулись к угощению. Чад почти никогда не плакал, даже от боли. Сердце Оливии разбивалось при виде сына, который все утро провел, закрыв лицо руками и всхлипывая. Оливия спрашивала себя, как они смогут прожить этот день, когда в дверях кухни появилась Джемма. Оливия тут же почувствовала вину за то, что не думает о боли Джеммы. Смауг был собакой, а Джемма – человек. Если сравнивать, то произошедшее с девушкой – дело куда более серьезное. Но обстоятельства гибели лабрадора невозможно было выкинуть из головы. Никогда еще никто не слышал ни о чем столь же чудовищном. Собака, которая кончает с собой. Ведь это именно то, что произошло. Смауг пробежал сквозь толпу, чтобы броситься в огонь. Он не пытался перемахнуть через костер и не отпрыгнул, как только его шерсть загорелась, он оставался в огне намеренно. Вопя от боли, он оставался в пламени, пока не сгорел.

Где это видано, чтобы собаки так поступали? Ну что за дурень! Подвергнуть нас всех этому ужасу! Оливия снова рассердилась на себя. Бедный зверь сам испытал невероятные мучения. Должно было быть какое-то объяснение случившемуся. Может быть, у него был рак, а они не знали? И он решил разом со всем покончить… Собаки умеют страдать молча, так что хозяева ни о чем не подозревают. И все же эта версия казалась Оливии неправдоподобной. Она пыталась понять, что нашло на Смауга. Он всего пугался в первые дни по приезде – настоящая городская собака. Первый же встреченный енот привел его в ужас. Возможно, что-то в лесу напугало его настолько, что он совсем обезумел? Знал ли он, что делает? Оливия не находила ответов на все эти вопросы, но ее рациональный ум требовал объяснения и без конца порождал разнообразные гипотезы, которые, как она прекрасно знала, нельзя было ни доказать, ни опровергнуть. И, в конце концов, это было самым невыносимым.

Она снова посмотрела на Джемму, игравшую с малышкой Зоуи.

Ужасающее впечатление от вчерашнего происшествия не заставило ее забыть о том, что с ней случилось.

Оливия убедилась, что Том недалеко и сможет присмотреть за мальчиками и за малышкой, и сделала знак Джемме следовать за ней.

– Я хорошенько подумала, – сказала она не терпящим возражений тоном. – Я хочу, чтобы ты дала мне адрес Дерека Кокса.

– Оливия, не думаю, что это будет…

– Мне нужен не только адрес, ты должна будешь пойти со мной.

* * *

Коннор зашел к Спенсерам в середине дня и застал друзей молча сидящими на ступеньках дома. Кори рассказал ему, что случилось, и у Чада на глазах снова показались слезы. Оуэн никогда не видел двоюродного брата в таком состоянии. Он ничего не говорил и почти не отвечал на вопросы, только плакал или смотрел в окно с отсутствующим видом.

– Подъем, мы идем прогуляться, – скомандовал Коннор.

– Не уверен, что хочу гулять, – ответил Оуэн без энтузиазма.

– Это важно, давайте. Нам надо поговорить.

Оуэн знал, что Коннор имеет в виду. Трагическое происшествие с собакой было лишь завершением дня, и без того наполненного отвратительными событиями. Встреча с пугалом, конечно, которое на этот раз увидели они все, но особенно – смерть Дуэйна Тейлора. Все произошло на их глазах, но никто не обронил на эту тему ни слова. Это совершенно секретно. Форт Нокс. До новых распоряжений, по крайней мере. И Коннор считал, что теперь момент настал. Нельзя было ждать, когда погибнет кто-то еще.

– Мне совсем неохота возвращаться снова в лес, – заверил его Оуэн.

– Мы пройдемся здесь, в тупике, только немного отойдем от дома. Ну, идем же.

Чад вскочил на ноги с таким решительным видом, что все последовали его примеру.

Они выстроились в цепочку и медленно отправились вверх по улице, окаймленной довольно густыми зарослями. Коннор первым нарушил молчание:

– Вы ничего не рассказали?

– Никому, – ответил Кори.

– Совершенно секретно, – подтвердил Оуэн.

– Хорошо. Я знаю, что это непросто. Я все время думаю о нем. Я почти не спал сегодня.

– О нем? – повторил Оуэн. – Ты имеешь в виду пугало или Дуэйна?

Коннор пожал плечами.

– Обоих, на самом деле. Я так и вижу голову Дуэйна с оторванной челюстью, с этим языком и глазами…

– Хватит! – приказал Кори. – Мы поняли. Мы все там были.

– Мы не можем вот так бросить его труп на поле, – сокрушенно сказал Оуэн.

– А что ты предлагаешь? – огрызнулся Коннор. – Вернуться туда?

– Нет, но по крайней мере сказать взрослым.