Сиф (СИ)

— Это не проповедь. И не религия. Не метафора. Это чистая физика. Ваши телекинетические удары, телепортация, бесконтактное взаимодействие со стихиями, чтение мыслей — да вы понятия не имеете, сколько еще в мире того, что ваш скудный ум не может вообразить даже в самых шизофренических фантазиях, — всё это проявления единой силы, держащей на себе неравновесие материальной Вселенной, которого в принципе не должно было бы существовать.

— Да, но почему вы считаете, что это сила — это именно Любовь? Физика?

— Угу. — Кивнул он.

Я не знала, что еще спросить.

— Вы не готовы к дальнейшим, как вы выразились проповедям. Но со временем поймёте. А пока я всё-таки вернусь к тому, с чего мы начали. На счёт вашей тактики боя. — Я уже забыла. — Вы используете Силу, не понимая, что Сила становится Силой только через Любовь. Если вы не понимаете, что такое любовь ко всему миру, Космосу, к чёрному и к белому, к плохому и хорошему, одинаковое принятие, понимание и наблюдение за миром, то каждый раз насильственное вытягивание этой Силы из ткани пространства будет изматывать вас все больше и больше. Вас обучили технике, но не объяснили последствия.

— Так мне… Мне так больше нет делать?

— Можно. Но только после тщательной работы над собой. Силой Любви можно даже вести борьбу. Кажется, есть даже такое учение. И этому вас пытались научить. Но сначала, вы должны услышать мир и Пространство вокруг себя. — Внезапно он очутился прямо передо мной, хотя только что сидел за столом. Это была чистая телепортация, и от испуга я вскочила. Он ткнул своим длинным пальцем прямо в середину моей груди. — Вот здесь. Вы должны услышать, как мир говорит с вами вот здесь.

В груди засвербило странное ощущение, будто тонкая струйка тепла прокладывала себе дорогу прямо через мои легкие, трахеи, сосуды, сердце. Ощущение было очень физическим, приятным, пульсировало и усиливалось.

Лайннар, наконец, улыбнулся по-настоящему.

— Никто из нас никогда не одинок, ллири Сиф. Ни одно существо не лишено любви в этом мире. Каждую минуту, каждую секунду времени породившее нас пространство испытывает любовь к нам, как к своим детям, своим созданиям. Это ваш личный выбор. Купаться в этой любви, подобно ребёнку, радостно плещущемуся в океане. Или закрыть абсолютно все свои чувства восприятия, и обвинять мир в том, что вы одиноки? Куда приятнее жалеть себя, рыдая по ночам о том, что вам не досталось то единственное существо, которое мы вознамерились заполучить, верно?

Я отрицательно помотала головой, боясь спугнуть то приятное светлое пятно, которой все больше разливалось в моей груди.

— Не приятнее? — Улыбнулся он. — Запомните, чувство одиночества и не нужности — это ваша и только ваша каменная стена между Вами и окружающей вас Любовью. Разрушьте её, откройте всё, что только можете открыть, что услышать, увидеть, почувствовать, осознать то, как Пространство говорит с вами, любит вас и готово дать вам все, чтобы вы были счастливы.

Он резко отошёл от меня, возвращаясь за свой стол, теперь уже без всяких спецэффектов, и ощущение тепла в моей груди резко прекратилось. Так резко, что стало вдруг холодно и почти больно. Я прижала ладони к груди.

— Больно? — Понимающе шепнул он. — Но это сделал не я. Это ваше привычное состояние. Я лишь на пару секунд показал вам, каково это, открыть свой Разум и сердце окружающей вас энергии, держащей нашу с вами общую Вселенную. Из какой бы её точки вы не явились. Она готова ворваться в вас в любой момент. Дело только за вами.

Всё это время я ошарашено смотрела в одну точку на ковре.

— Если вы не против, мы сейчас закончим. Я не смогу вложить в вас своё понимание, моя задача — лишь обратить ваше внимание. Теперь дело за вашими усилиями. Ллири?

Спустя несколько секунд мне удалось заставить себя оторвать взгляд от пола.

— Да. Конечно. Благодарю.

В дверях он окликнул меня вновь.

— Ллири. Я видел и оценил тысячи и тысячи людей. У вас получится. Я вижу.

— Точно? — Улыбнулась я.

— Девяносто пять процентов.

Глава 20

На выходе из Штаба, со словами: «На, гад, получай», — я сразу же отправила все данные об успешной аттестации своему неугомонному начальнику.

— Эй, рыжая. — Окликнул меня мой недавний рыжий партнёр по спаррингу. — Не хочешь вместе поужинать?

Я просто молча кивнула. Оставаться наедине с мыслями о высоких материях, внушённых мне жестким Лайннаром Моаром мне совершенно не хотелось. Парня звали простым и незамысловатым именем Нао. Да он и сам был именно таким. Глаза не были замутнены мыслями о далёких и непонятных ему вещах, на губах блуждала благодушная улыбка. От всей его фигуры веяло добродушием и уютом. Мы ели вдвоём, перебрасываясь редкими ничего не значащими фразами, но я видела, что ему тоже уютно.

Он был совсем новобранцем. После первой аттестации в связи с хорошими физическими показателями, ему выпал редкий шанс самостоятельно выбрать назначение, и Нао все ещё раздумывал.