Сиф (СИ)

— Я расскажу тебе кое-что. У нас есть союзники. Империя Райуарат. Пару десятков лет назад, или больше, их император тоже нашёл свою ллеиро — рааты этим словом обозначает только женщину. И тоже на Гайе. Она оказалась не простой штучкой, а представителем одной из самых древних энергетических рас в нашей части Вселенной. — Говоря это, Терон мечтательно улыбнулся. — Поэтому за ней охотились ещё несколько политиков, чтобы заполучить её силу в свой арсенал. Так вот с тех пор, как нашёл её, Сганнар подвёл свою задницу под покушение более пяти раз. И это при том, что он один из самых хитрых, физически сильных, осторожных и безжалостных говнюков в Аттракторе. И, говоря это слово, я вкладываю в него всё уважение, на которое только способен.

Так вот однажды из-за прихоти своей благоверной, которой видите ли срочно понадобился портал, Сганнар был взорван вместе со своим кораблем. Спасли его просто чудом. А всё почему?

Я сделала вопросительную гримасу.

— Она ослабила его. — Жестко сказал он. — При том, что она сама айгэнт, а значит одно из самых удивительных созданий этой части Вселенной. Его психические и физические силы выросли в десятки раз с момента их единения, он стал могущественне и… счастливее, может. Детей завели. Молодцы.

Когда он говорил, его челюсти словно свело от невысказанного ужаса. Он стал наступать на меня, выплёвывая слова, словно яд:

— Но только. Это. Не. Для. Меня. Я не могу позволить себя нежиться от счастья пока мои противники плетут за моей спиной интриги, ахвишемы наступают на галактику Криаг-Арон. Креты не смогут с ними справиться, мне нужно снабжать этих неразумных техникой, строить форпосты. А это время засранец Сганнар снаряжает меня на Гайю, словно посыльного, куда рвутся Серые, делая всё большую и большую дыру между бранами наших Вселенных.

Тут я все-таки перестала понимать, о чём он. Надо будет всё-таки продолжить изучение туанова планшет в перерыве между душещипательными беседами и тренировками. Единственно, что я поняла — у императора истерика от усталости, бремени власти и нерешенных проблем. Словно в подтверждение моих догадок, он устало сел в кресло.

— Ты должна понять, ради империи я готов пожертвовать любым из своих самых близких соратников, включая своего с’арха — Айко. Готов пожертвовать собой. Но с ллеирт… — он поджал губы так, будто его что-то мучило. — Ради них мужчины предают свои империи, жертвуют жизнями, разумом, жизнями сотен других людей — это не для меня. Точно. Если станет выбор выбор между моим делом, моим народом и моей ллеирт — я пожертвую ею без промедления. А потом… потом скорее всего сойду с ума. Но этого я себе позволить не могу. Я только-только всё создал. Мой народ только избавился от участи четырех слабых разрозненных образований, каждое из которых с легкостью становилось жертвой нападения ахвишемов. Теперь мы сильны. Мы только встали на ноги. И все это пока ещё держится только на мне. А ты. Ты оказалась слабым существом, которому отпущено лет семьдесят жизни. Ты не можешь ждать, пока я закончу разбираться со своими делами.

Он молчал некоторое время, и я сказала про себя:

— Ясно. Женщина тебя ослабит.

— Та женщина, которую я просто трахаю, никогда меня не ослабит.

Я сглотнула. Что и требовалось доказать.

— Ты не айгент, как Хагнарат.

— Ох, простите. — Съязвила я,

— Тогда на приёме я просканировал тебя по всем доступным мне измерениям и не нашёл ни одной способности, ни одной полезной черты, которая могла бы составить достойную партию императору, объединившему под своим началом четыре древнейшие империи. Всё, что увидел — это невнятное бледное, но при этом дико уверенное в своей значимости существо. Старейшины указали мне на тебя, но я был уверен, что они ошиблись. Ты не моя ллеирт. Я точно знаю, что мы ещё не были с тобой в прошлых воплощениях. Если бы ты была ею — я бы узнал это мгновенно. Узнал ещё на подлете к Гайе. Но нет. Ничего кроме жалости ты не вызвала у меня, и я решил проигнорировать приказ старейшин.

— Знаешь что? — Я подошла к креслу и наклонилась над ним так, чтобы твердо посмотреть ему в глаза. — Ты может быть и хороший император, они тут все виляют перед тобой хвостом от счастья, но вот мужик дерьмовый, и к тому же — хам. Уходи.

Я гордо выпрямилась и указала ему на дверь.

Он удивлённо моргнул и встал. Подошёл ко мне и взял меня за подбородок, но это не заставило меня поднять на него глаза. Я смотрела словно сквозь него, твердо сцепив зубы, не пытаясь даже выглядеть красиво.

— Вон. — Я выплюнула это, так и не разжав зубы.

— Просто поразительно. — Ни тени недовольства или насмешки не было в этих словах. Он молча вышел и тихо закрыл за собой дверь.

Я провертелась всю ночь, давясь сухими рыданиями, и лишь под утро заснула. На тренировку к Туан я опоздала, но увидев моё лицо, она не стала задавать ни одного вопроса, а только сказала:

— Надо поднять тебе настроение?

Я просто пожала плечами и посмотрела в потолок.

— Пошли.

Это оказался медицинский отсек, в котором сейчас был лишь один молодой парень в белом комбинезоне медработника.