Сибиряк. В разведке и штрафбате

Война, даже самая успешная, не бывает без потерь, без неудачных операций, без пленных. Но Советский Союз не подписал Женевскую конвенцию о гуманном ведении войны, о правах военнопленных и правилах обращения с ними. Потому в концлагерях французы, поляки, англичане получали письма и посылки, а наших пленных морили голодом. А после войны освобожденные из немецких концлагерей пленные попадали уже в наши лагеря – на Колыму, в Воркуту, в Сибирь – искупать свою вину. И никого не интересовало, как ты попал в плен – был ли ранен, остался без боеприпасов либо был сбит на самолете над оккупированной территорией. И на долгие годы в биографии пленных было темное пятно. С подпорченной репутацией не брали на работу – если уж только на тяжелую и малооплачиваемую, вроде кочегара в котельной или дворника. Ситуация изменилась только после смерти Сталина и прихода к власти Хрущева.

По договоренности с комвзвода Алексей в атаки не ходил. Он поддерживал своих бойцов, прикрывая их точным огнем.

Но вот что странное заметил за собой Алексей: он стал чувствовать, где находится враг. Он его не видел, не слышал, не осязал, но стал чувствовать. Подходя к углу дома, он уже наверняка знал, что там, за углом – двое автоматчиков. Или раньше он этого не осознавал, потому что при расположении в траншеях противники были слишком далеко друг от друга?

Были у него в Сибири знакомые охотники из якутов, чукчей, ненцев. Говорили они ему о таком – нехотя, правда. Замечали при том, что на такое не способны европейцы – только азиаты. Посмеивался над ними Алексей, а выходит – правда.

Подтверждение своим способностям он получил во время первого же боя.

Алексей и два солдата подошли к углу здания и остановились. Снайпер нутром, всей кожей почувствовал, что за углом чужие. Он приложил к губам палец, чтобы бойцы не разговаривали, а потом указал на гранату у пояса одного из бойцов. Тот снял ее и протянул снайперу. Алексей вырвал чеку, отсчитал две секунды и швырнул гранату за угол. Почти сразу раздался взрыв, крики и стоны о помощи.

– Выскакивай за угол и бей из автомата! – приказал он бойцу, протянувшему ему гранату. Тот выскочил и дал длинную очередь.

Немцы и в самом деле там были. Двоих взрывом гранаты убило наповал, двое были ранены – этих добил боец очередью из автомата.

Алексей и сам удивился – как это он почувствовал врага? Видеть происходящее за углом он не мог, почуять носом – тоже, ведь некоторые дома и техника горели, и в воздухе стоял запах пожара. Тогда как все это получилось?

Бойцы и вовсе были поражены.

– Леха, ты как узнал, что за углом немцы?

– Носом учуял, – засмеялся Алексей. А что он мог им ответить, если и сам не знал?

Бойцы и Алексей перебежали к куче битого кирпича и залегли за ней. За ними была полуобрушившаяся часть стены, причем внутренняя часть, с побелкой. Место не очень удачное, на фоне побелки бойцы в летней форме были видны отчетливо.

Только Алексей подумал, что позицию надо сменить, как в стену ударила и ушла рикошетом в сторону пуля.

Один из бойцов обернулся:

– Случайная пуля.

Алексей тоже повернул голову. От белой стены отвалился небольшой кусок штукатурки, обнажив кирпич. Пуля угодила рядом с ним, оставив отметину. Ну нет, это пуля не случайная. На белой стене красный кирпич виден далеко и отчетливо. Это вражеский снайпер проверяет прицел, а заодно силу и скорость ветра. Можно сказать – пристрелочный выстрел. Битый кирпич хорошо укрывает Алексея и бойцов от пуль, но самому стрелять отсюда неудобно. Только голову приподнимешь, и считай, что уже труп. Ведь пуля ударила рядом с кирпичом, в пяти сантиметрах от него.

– Вот что, парни. Я сейчас сменю укрытие. Вы не высовывайтесь, только изредка постреливайте. Пальнули разок-другой, не поднимая головы – и все. Можете каску на стволе приподнять чуть-чуть.

– А в чем дело?

– Снайпер нас пасет. Хотите жить – делайте, как я говорю.

Ползком Алексей добрался до полуразрушенного дома и по разбитой лестнице взобрался на второй этаж. Солнце было сбоку, и это хорошо: бликов от оптики не будет. Осторожно выглянул. Ага, одеяло на окне есть, он его еще давеча заметил. Там немец и прячется.

Алексей прицелился в правый нижний угол окна. Когда человек стреляет из укрытия, он прячет левую часть головы и груди, если он правша.

Выстрел! Одеяло на окне дернулось.

– Парни, пальните! – крикнул Алексей.

Со стороны залегших бойцов раздалась короткая очередь. С немецкой стороны – тишина. Попал он в немца или тот не стреляет только потому, что не видит цели?

Алексей выбрался из развалин и прополз к бойцам.

– Парни, надо вон то здание осмотреть. За мной, поодиночке – бегом! – и сам рванул с места.

В бегущего попасть трудно – не хватает времени для прицеливания, надо брать упреждение.

Алексей добежал беспрепятственно, за ним – боец, первым бросившийся бежать следом. А по второму немцы открыли огонь из пулемета. Пулеметчик взял маленькое упреждение, и пули, летящие за бойцом, прошили кирпич. Но все-таки боец добрался невредимым.