Сибиряк. В разведке и штрафбате

Для каждой позиции снайперы готовили стрелковые карточки. На бумаге наносили цели на немецкой стороне – пулеметные гнезда, ДОТы, ДЗОТы и хорошо заметные ориентиры вроде одиночно стоящих деревьев или сгоревшего танка с измеренными через оптику дистанциями. Это позволяло сократить время для подготовки к выстрелу.

Любой прицел – механический или оптический – перед выстрелом требуется остановить на определенную дистанцию до цели, иначе будет промах. Для каждой позиции у снайпера была своя карточка.

Однако ночью немецкие разведчики обнаружили окоп со стрелковой карточкой, сразу поняли, что она принадлежит советскому снайперу, и сделали засаду. Один разведчик занял место в окопе, другие замаскировались поблизости.

Ничего не подозревающий Балабанов подполз к своему окопчику на позиции и получил удар по голове. Его тут же «спеленали» и утащили на немецкие позиции. Винтовку забрали тоже. Захват был проделан быстро и без шума. Ни в нашей траншее, ни на позиции Ведерникова, в ста метрах от места захвата, никто ничего не слышал.

Началось расследование. Приходил «особист» и долго расспрашивал снайперов – не замечали ли они чего подозрительного за Балабановым, не говорил ли он о переходе к немцам. Как понял Алексей, Балабанова подозревали в измене, в том, что он сам, добровольно, перебежал к немцам. Никто из парней в вероятность такого события поверить не мог, однако «особист» заставил всех писать рапорты. Так он и ушел ни с чем.

А еще через день, заняв с рассветом свое место на позиции, Алексей заметил перед немецкими траншеями нечто необычное. Он поднес к глазам бинокль и замер.

Немцы волокли столб, к которому был привязан мертвый Балабанов. Он был раздет до пояса, на теле – многочисленные раны. Увидели его и другие снайперы.

Немцы пытались запугать снайперов и пехотинцев смертью Федора, но получили обратный эффект. Снайперы обозлились и решили за убитого Федора уничтожить десять гитлеровцев.

Выполнять обещанное начали на следующий день, придумав дерзкий план, немного рискованный, но вполне реальный.

С немецкой стороны на участке полка снайперов не было – на этом и строился расчет. Перед рассветом Ведерников и Алексей заняли позиции перед первым батальоном. Они дождались, пока рассвело окончательно и немцы позавтракали – у них, как всегда, все было четко и по расписанию. Потом Виктор Субботин выскочил на бруствер без оружия и пробежал по земле метров двадцать, чтобы пулеметчик, напротив которого залегли снайперы, успел увидеть Виктора и схватиться за пулемет. Виктор спрыгнул в траншею, и в это время, когда он уже был в безопасности, ударила запоздалая очередь. В оптику было видно, как немец устроился за ручным пулеметом за бруствером.

Алексей выстрелил в лицо пулеметчику.

Приманка сработала, но этим дело не кончилось. Через полчаса, когда немцы решили, что снайпер, убив пулеметчика, переключился на другие участки, один из пехотинцев стал доставать пулемет – солдат никогда не позволит себе оставить оружие на поле боя.

Алексей выстрелил еще раз, убив рачительного солдата. Больше с этой позиции стрелять было нельзя. Один, при необходимости второй выстрел – и все, иначе накроют минами. У немцев на вооружении пехотных рот были легкие 50-миллиметровые минометы, и стояли они прямо в траншеях. И мин немцы не жалели.

Чем хорош миномет – так это навесной траекторией полета мины. Снаряд из пушки летит почти по прямой, и бойцу в окопе или траншее он не страшен. А минометная мина падает сверху, и она достанет цель в окопе, в траншее, в овраге и на обратном склоне холма. Дальность стрельбы легких минометов была невелика, но всю «нейтралку» они простреливали.

Более тяжелые и мощные минометы стояли в глубине немецкой обороны, метрах в трехстах-четырехстах от передовой, – при необходимости немцы задействовали и их.

Обозленные гибелью двух солдат, немцы полчаса засыпа€ли минами «нейтралку», а потом перенесли огонь на траншею. Однако вычислить, определить позицию Алексея они не смогли, и били не прицельно, а по площадям.

Утром немцы, выполняя операцию «Блау», перешли в наступление. Временное затишье на фронте закончилось. Высохли после весны дороги и грунтовые аэродромы, немцы завезли в тылы боеприпасы, горючее и, узнав через стратегическую разведку, что летом союзники откроют второй фронт, подтянули свежие дивизии, перебросив их с Западного фронта. Наша промышленность еще не успела в полной мере перестроиться, наладить массовый выпуск танков, самолетов, боеприпасов, насытить ими войска.

Немцы бросили в бой 90 полнокровных дивизий. Это были дивизии, укомплектованные по штатам 1941 года, а не урезанные, как в 44-м и 45-м годах. Они пошли мощно, взламывая нашу оборону. С конца июня до второго июля немцы смогли полностью оккупировать Курскую область, к 10 июля – правый берег Дона и правобережье Воронежа.