Понемногу, еще держась за стену, Алексей стал подниматься. А главное – появилось общение. В полдень передавали сводки Совинформбюро, и все ходячие ранбольные, как их называл персонал госпиталя, собирался у репродуктора. Они внимательно слушали, делали выводы и отмечали на карте сданные города – успехами Красная Армия пока похвастаться не могла, одна Ржевская операция продолжалась уже полгода. То отобьют у немцев пригороды, то сдадут их.
В госпитальном коридоре Алексей познакомился с разведчиком Андреем. Он был ранен в обе руки осколками, но был весел.
– Отдохну на казенных харчах, отосплюсь – и снова на фронт, – заявил он. – Прикури папиросу.
Алексей залез к нему в карман, выудил папиросу и сунул ему в рот. В кармане нашлась и трофейная бензиновая зажигалка с монограммой.
Андрей пыхнул дымком.
– Мне еще повезло, передо мной пехотинца насмерть посекло.
Лето двигалось к концу. Раненые, кто мог ходить, выходили во двор и сидели на скамейках, грелись под солнышком.
Дни летели незаметно и быстро.
Рана у Алексея не болела, слабость прошла, но его беспокоил кашель. Приступообразный, сухой, сильный – до слез.
После очередного осмотра хирург заявил:
– Ты же разведчик?
– Точно!
– Нельзя тебе туда. Кашель может долго еще беспокоить. Не было бы войны – в Крыму отдохнуть славно можно было бы. Для легких – самое хорошее место.
– Крым под немцем.
– Знаю. Так что после выписки можешь служить везде, где кашель не помеха.
– Понял, спасибо.
Видимо, в самом деле с разведкой придется попрощаться. При переходе через немецкие траншеи кашель любого разведчика мог привести к гибели всей группы. Так он сапером мог быть, снайпером – но только со своих позиций. Доктор ведь не сказал, что кашель не навечно.
Когда Алексей уже твердо стоял на ногах, Андрей подбил его на самоволку:
– Давай в пивную сходим.
– Тебе, наверное, осколок еще и в голову попал. Где ты пивные в войну видел?
– Тогда давай водки выпьем или самогонки.
– Деньги нужны.
– У меня есть. А ты что, совсем пустой?
– Меня с «нейтралки» вытащили, с поиска. Сам знаешь. Туда даже без документов идут.
– А у меня с собой всегда заначка, я в кальсонах карманчик потайной пришил.
– Предусмотрительный! – не то похвалил, не то осудил его Алексей.
– Так я не понял, ты хочешь выпить или нет?
– Хочу, но в меру.
На фронте Алексей выпивал, но как все – положенные ему «наркомовские» сто граммов. А иногда, после тяжелых поисков, ранений или гибели товарищей – и больше, благо выпивка во взводе всегда была. Но служба в разведке накладывала особый отпечаток, и выпивкой не увлекался никто. Попробуй с похмелья в поиск пойти! Да тебя же твои товарищи в группу не возьмут – с похмельного какой боец?
Однако Подольск – не фронт, можно немного расслабиться. Несмотря на то что у раненых никакой одежды не было, кроме госпитального халата, кальсон и тапочек типа «ни шагу назад», не имеющих задников, ранбольные в город выходили, только не удалялись далеко. Жители окружающих домов к их виду привыкли и не обращали внимания.
Раненые покупали у старушек семечки, водку из-под полы, немудрящую закуску. Стоило все, конечно, дорого. У людей разворотливых, типа Андрея, деньги водились, поэтому торговля процветала.
– Тогда идем, – Андрей направился к дыре в заборе.
Через главный вход выйти было нельзя, пропуск нужен. Госпиталь – воинская часть, и на КПП часовой стоит.
Они пробрались через дыру и оказались на улице.
– В какую сторону пойдем? – в растерянности остановился Андрей.
– Я думал, ты знаешь, ты же меня потащил за собой, – ответил ему Алексей.
– Маленькая промашка вышла, – смутился Андрей. – Ну ничего, считай, что это разведка боем.
У первого же четырехэтажного дома их встретила женщина, улыбнулась.
– Вам чего, мальчики?
– Водки, – сразу ответил Андрей.
– Сколько брать будете? – перешла на деловой тон женщина.
– Пару бутылок. А почем?
– Пятьсот за бутылку.
– Дорого!
Начали торговаться. Алексей удивился – торговая хватка у Андрея была, как у опытного торгаша.
С каждой бутылки они сбили цену на полтинник. Еще и немудрящей закуски взяли – два соленых огурца и полбуханки ржаного хлеба. Водку и закуску сунули в карманы халатов.
А женщина вдруг предложила:
– С девочками не хотите время весело провести?
– Сколько?
– За час – тысячу.
– Ого! Мы уж лучше водочки выпьем!
Они направились к госпиталю.
– Ну их, этих профурсеток, только «гусарский насморк» поймаем, – объяснил свой отказ Андрей. – Где пить будем?
– В госпитале, на задворках. Там в углу место есть тихое, скамейка; вокруг лопухи да репейник. Считай – как дома.
Они прошли в дальний угол, за вещевой склад, где хранилось обмундирование для маршевых рот – для тех, кто выписывался по выздоровлению. Сели, не спеша, прямо из горлышка бутылки выпили и захрустели огурцом.
– Огурчики хороши: плотные, да и посолены славно – давно не ел таких, – сказал Алексей.
– Тю! А чего ж ты раньше не сказал? Купили бы побольше. Не водка ведь, цена бросовая!
– А ты меня спрашивал? Деньги твои, ты и банкуешь.
Когда они выпили грамм по двести, размякли и заговорили о рейдах и фронте. Водка – она языки развязывает.