Сяо Тай и клан Феникса

— Отстаньте от меня! — говорит Сакура и прижимается к Сяо Тай чем-то очень мягким, но в то же самое время — довольно упругим. Сяо Тай косит глаза вниз и обнаруживает что в обычное время мечница перетягивает свою грудь белой повязкой, а сейчас ее нет. В смысле — повязки. Только рубашка сверху. Видать застали ее в купальне, успела она свои бинты снять, а перетянуть снова не успела. Да только рубаха на Сакуре мужская и в ее вырез… всякое там видно. Кроме того, выпущенная на свободу грудь здорово мешала Сяо Тай думать. Здесь вообще с культурой обнаженности полный швах, а когда вот так к тебе прижимаются… словно защиты ищет. Хотя почему «словно», так и есть. Вцепилась в руку, прижалась и не отпускает. Интересно, думает Сяо Тай, вот если бы на нее и правда людоеды с ножами напали бы, она бы тут развернулась, на кусочки всех порубила. А вот если к ней с непристойными предложениями — так она сразу за спину прячется. И покраснела вся.

— Отстаньте вы от нее. — соглашается Сяо Тай и прижимает Сакуру к себе: — она у нас человек оргиями неиспорченный. Это вот я могу присоединиться, а тут у нас ребенок еще по сути.

— Мы думали, что мечник — юноша. — отвечает девушка со смешливыми глазами в глубине которых нет-нет, да промелькнет шаловливая сиреневая искорка: — а он оказывается — переодетая девушка!

— Как интересно! — встревает в разговор ее подружка: — это вы от навязчивого и нелюбимого жениха скрываетесь?

— Если бы мы знали, что это девушка — мы бы парней в купальню направили. — добавляет девушка с сиреневыми глазами: — сегодня такая ночь что дозволено все.

— Меня ваши обычаи приятно радуют. — сообщает им Сяо Тай: — обожаю, когда вокруг разврат и похоть, но не все же такие. Кроме того у нее уже есть любимый человек и она хотела бы лишиться девственности именно с ним. Наверное.

— Что вы такое говорите, госпожа Седьмая⁈ — вскипает Сакура: — да я…

— Ой, да ладно. Можно подумать я не вижу какими глазами ты на Отшельника смотришь… а он к тебе как отец относится. Но я тебе скажу, дорогая, что этот старый хрыч еле держится, он же бабник по своей природе, кобель и бабник, ничего святого для него нет. Рассказывал он мне в «Персиковом Саду» что однажды одновременно с женщиной и ее двумя дочерями на горячих источниках…

— Госпожа Седьмая! Фу! Как вы можете!

— Да погоди ты. В этом есть твоя надежда, глупая. Думаешь он твои прелести не видит? Мужики они какие — все видят, перетягивай ты свои достоинства бинтом или нет. Лучше сама подумай — вот как такое возможно, что такой как он, путешествуя со столь юной и красивой девушкой до сих пор к тебе клинья не подбивает?

— Да он как раз и подбивает! Старый изврат! — вспыхивает Сакура и на секунду даже отпускает руку Сяо Тай. Потом оглядывается на окружающих их девиц с венками из осенних цветок и разноцветных лент и поспешно вцепляется в ее руку снова.

— Божечки, божечки. Так юная девушка-мечник путешествует со старым извращенцем? Должно быть ей такие нравятся… — наклоняет голову девушка со смешливыми глазами.

— А где мы ей в деревне старого извращенца найдем? — задается вопросом другая: — негоже чтобы в ночь Свадьбы Короля и Королевы гостья без пары осталась? Староста Ван пойдет? Он старый и такие номера может откалывать… ему нравится, когда девушки босиком ходят. Это же извращение, нет?

— Цыц, курицы. — цыкает на них сидящая рядом с Сяо Тай девушка-лисица: — тут дело не во внешних признаках, хотя староста Ван как есть старый извращенец. Эта юная девушка любит своего наставника.

— Ооо… — тянет смешливая: — запретная любовь?

— … в общем давно он у тебя в руках, дорогая моя, да только ты не замечаешь. Специально он к тебе пристает в такой развязной манере, чтобы ты, юная и непорочная — его от себя отталкивала. А ты разок согласись. Вот он будет про горячие источники или ночь в гостинице говорить — ты согласись. Увидишь, как он слюной поперхнется. И с этого момента в общении с ним уже ты будешь играть первую скрипку… или как тут называют — эрху, вот. Эй! Куда пошли⁈ — она окликает встающую с места Джиао, которую держат под ручки двое симпатичных высоких парней.

— А… мне сказали, что отведут меня в дом и сделают массаж всего тела. — отвечает Джиао: — у меня ничего не болит, но говорят, что будет приятно.

— Так. А ну поставили девушку на место, Казановы. Я не против половой распущенности, но ты же социально покалеченная, ты и не поймешь ничего. Такой хоккей нам не нужен. Убрали руки, озабоченные, поотрываю с корнем. — прищуривает глаза Сяо Тай, глядя на то, как юноши оставляют Джиао в покое. Она оглядывается вокруг. Так вот в чем дело, вот почему состав танцующих на площади все время меняется. Парочки уединялись в домиках рядом, весело проводили время и возвращались танцевать, находили новых партнеров… не обязательно парочки, кстати. Уединялись и по трое-четверо. Интересные у них тут обычаи.