Сяо Тай и клан Феникса

— После того, как я вернулась в деревню, и все жители полюбили меня, и мы стали жить одной дружной и большой семьей, примерно через полгода — заявился этот Зверь. Он страшен, угрюм и космат, обладает чудовищной силой и неоднократно нападал на жителей деревни, даже на детей! Но он все же боится нападать на группы людей, в основном атакует исподтишка, ворует кого-нибудь из жителей и убегает с добычей. Мы хотели нанять заклинателя, но денег в деревне нет, вот мы и решили продать меня. Снова. Чтобы заработать денег. А этот противный ростовщик мне все лицо вымазал и переодел, дескать иначе позарятся по дороге. Вот так я и оказалась на дороге. А потом вас встретила и сразу поняла, что уж кто-кто, а такие как Госпожа Хушень и Господин Гвансон с Демоническим Зверем справятся! — заявляет девица Джиао и подхватывает треснувший фарфоровый чайник: — еще чаю? Сегодня особенно ароматный.

— Все-таки этому ростовщику чертовски повезло. — говорит Сяо Тай и поворачивается к Гвансону: — смотри, как интересно получается. Никто из вас не тот, кем кажется с первого взгляда.

— Напомню Госпоже Хушень, что и вы на лбу свое достойное имя и уровень мастерства не написали. — ворчит Гвансон, явно взяв себя в руки и справившись со своим страхом.

— Туше. В смысле твоя правда. Все мы тут немного инкогнито. Будем уважать чужие тайны… что же. Раз уж нас тут так достойно встретили, чаю налили, угостили… — она косится на свою чашку. Паук, бывший в ней — совершил круг почета по столику и скрылся в глазнице скелета дядюшки Вана. Сяо Тай только бровь поднимает. От такого кому угодно не по себе станет. Вот ей и не по себе. Охота на свежий воздух отсюда, но на свежем воздухе, где-то там в ночи — Кики. Здесь хоть Кики нет.

— Ну что вы, госпожа Хушень, для нас это честь принимать столь высокую гостью. — кланяется Джиао: — это самое малое что мы можем для вас сделать.

— В самом деле. Редко, где такое встретишь. Уютно сидим. Впрочем… я так поняла, что ты просишь меня и Гвасона вас от Демонического Зверя избавить? Ничего не изменилось? Никто из твоей большой семьи или милых домашних питомцев не будет нас жрать, обгладывать наши косточки и валяться потом на них? — уточняет Сяо Тай, внимательно глядя на Джиао, готовясь к тому, что ее глаза сейчас вспыхнут красным огнем и ей придется оборонятся.

— Вы опять шутите, Госпожа! Как вы можете! Сперва что Господина Гвансона съедите, замаринуете в уксусе и пожарите в соевом соусе, как вам не стыдно! — в очередной раз всплескивает руками Джиао: — нельзя так шутить! Люди могут вас неправильно понять!

— Да ладно люди, главное, чтобы твоя кошка меня ночью не сожрала… уж больно у нее вид… голодный. — Сяо Тай невольно поежилась, вспоминая массивный и неповоротливый череп желтоватого цвета, который никак не мог пройти в дверной проем. И слава богу.

— Кики не голодает. — выпрямляется девица Джиао: — и попрошу не кормить ее с рук. Это вредно для ее желудка. И не пугать.

— Ээ… — Сяо Тай успевает прикусить себе язык, прежде чем начать каламбурить насчет того, «кормить с рук или кормить руками?», а также спросить, где у этой Кики, представляющей из себя скелет с невероятным массивным черепом неизвестного животного — живот? Да и замечание насчет как именно можно напугать Кики — она тоже решает оставить при себе. Это нервное, думает она, ситуация совершенно непонятная, вот нервы и играют. С одной стороны, все ясно, девица — какая-нибудь сумасшедшая культиваторша, которую в деревне обидели, вот она крышей и поехала. Устроила им тут «добро с кулаками», а вернее с огнем и мечом, если у нее такой духовный зверь есть как Кики, то ей и стараться сильно не пришлось. Просто руку вытянула, сказала «фас!», или что там говорят тут — и все. Мальчик в подвале нашел пулемет, больше в деревне никто не живет. В нашем случае юная девица Джиао где-то откопала Кики, а уж Кики закопала всех остальных. У самой же Джиао налицо признаки отрицания реальности. И чая никакого нет и дядюшка Ван с младшей Чун давно уже как не просто мертвецы, а одни костяки остались. Да и деревни никакой нет. Но для нее это какой-то психологический якорь, вопрос самоидентификации… да, интересно, а можно ли с ней поработать или все уже запущено? В конце концов пока она не агрессивна, да и на диалог идет… а кто тут прав, кто виноват — разберемся. Хотя, зная сволочную сущность человека и гибкую мораль этого мира — никто и не виноват. Само так случилось. Конечно, это не отменяет мести и возмездия, вопрос только в цене, которую готов уплатить мститель. Что же до справедливости…

— Ладно, — говорит она, подумав: — хорошо. Так и быть, поможем большой и дружной семье. Правда, Гвансон? Ты же у нас герой, настоящий рыцарь, как не помочь. А Джиао тебе девушку из местных подберет.

— Издеваетесь, Госпожа? — кисло говорит Гвансон, поправляя свой меч сбоку.