Швейцарский Робинзон

— Ему мы, дорогие дети, уже не поможем ничем, а себя подвергнем опасности, да еще какой! Страшно подумать! Вдруг мы промахнемся? Тогда змея окончательно рассвирепеет. Животных не спасти, бедного осла наверняка затянуло на дно трясиной. Видите, в зарослях ничто не шелохнется. Мы должны дождаться, когда змея начнет заглатывать жертву, ее пасть в тот момент занята, и мы можем приблизиться к ней и расправиться.

— А как она проглотит целиком животное да еще с ногами? — спросил Жак, пристально наблюдавший за отвратительной сценой на болоте. — Ух, как противно!

— Змеи не имеют коренных зубов для жевания пищи, у них есть только зубы-резцы для захвата добычи, — заметил я, — поэтому, чтобы питаться, они вынуждены заглатывать пищу целиком. Не спорю, противно, но разве приятней смотреть, как тигры или волки разрывают свою добычу на кровоточащие куски? Заглатывание жертвы потрясает, правильно. Зрелище и величественное, и отвратительное, особенно когда хищник огромных размеров, как наша змея.

— А как она отделяет мясо от костей? — спросил Франц дрожащим голосом. — Она ядовитая?

— Нет, сынок, не ядовитая! — ответил я. — Но при этом намного сильнее и страшнее ядовитых. Она не отделяет мясо от костей, а проглатывает жертву вместе со шкурой и шерстью, с мясом, костями и всеми потрохами. Вы еще увидите эту процедуру!

— Все равно не понимаю, — сказал Жак. — Как ребра и большие бедренные кости проходят через ее пасть и горло и дальше?

— Посмотри только, что змея теперь делает, — прошептал Фриц. — Как она перехватывает тело животного своими кольцами и давит, и тискает его. Несчастный ягненок! Она ведь разминает и размягчает его тело! Ух, до чего ужасно! Она готовит жертву, чтобы потом заглотнуть ее. У-у, тварь!

Потрясенная увиденным, матушка не захотела дожидаться финала страшной сцены, позвала Франца, и они скрылись в Скальном доме. Я обрадовался ее разумному поведению, поскольку даже мне это представление казалось невыносимым. Фриц был прав. Прежде чем раскрыть пасть, змея тщательно разминала добычу, подготавливая ее к заглатыванию. Змея уцепилась хвостом за выступ в скале, чтобы быть поустойчивей в борьбе со своей жертвой, которая слабо, но еще сопротивлялась. Бедняжке удалось на секунду освободить задние ноги, но только на секунду; змея тут же зажала его в тиски-кольца, разверзла пасть, из которой валил пар, и схватила морду жалобно блеющего ягненка. Еще несколько судорожных подергиваний — и несчастное создание испустило дух, безжизненно повисло. Но убийца не унималась. Более того, именно теперь она начала по-настоящему ломать и переламывать все косточки ягненка, от которого осталась одна голова, да и то вся в крови и ранах.

Но на этом ужасное представление не закончилось, продолжение — еще более омерзительное — следовало. Дьявольская змея, освободившись от трупа, стала медленно и осторожно ползать вокруг него, вползать на него, торжествующе лизать языком и покрывать обильно вытекающей из пасти слюной. Потом чудовище с большой ловкостью, подталкивая головой, расположило перед собой труп: растянуло задние ноги несчастного расчлененного ягненка, а передние поместило возле головы и само улеглось рядом, вытянувшись во всю длину, но так, что пасть оказалась возле копытцев задних ног. Вот тогда наконец змеиная пасть снова раздвинулась и вобрала в себя копытца с ногами, потом стала заглатывать и ляжки; вот только с бедрами и тазовой частью возникли как будто затруднения. Казалось, они застряли в глотке, змея словно давилась костями. Но в конце концов она справилась. Чем тяжелее шло заглатывание, тем обильнее стекала слюна. Слюна обволакивала и саму глотку, и куски мяса и способствовала успешному их проталкиванию в пасть.

Вот таким отвратительным способом наш несчастный ягненок попал в «живую могилу» — из пасти змеи осталась торчать лишь его голова, непонятно почему — может быть, хищница устала и нуждалась в отдыхе, а может быть, недостаточно хорошо перемяла заранее кости головы, вот они и не проходили. Впрочем, вся эта процедура длилась с семи часов утра и до середины дня.

Я напряженно ждал, когда можно будет наконец напасть на врага. Мы стояли по-прежнему на своих местах, словно пригвожденные, завороженные происходящим. Но теперь… теперь настал долгожданный миг, и я громко воскликнул:

— Вперед, ребята! Настало время действовать! Мы одолеем нашего врага.

С ружьем на изготовку я первым выскочил из укрытия и приблизился к змее, разлегшейся на краю болота. Не отставал от меня ни на шаг и Фриц. Жак, напротив, слегка растерялся и хотя шел следом, но как-то не спеша, Эрнст же не осмелился покинуть свой пост в пещере. Когда я подошел совсем близко, то снова вздрогнул от отвращения. Передняя часть змеиного тела непомерно раздулась и словно застыла, глаза, наоборот, искрились и перекатывались, а хвост поднимался волнами, вверх-вниз, вверх-вниз. Я определил по рисунку на коже змеи, что это — королевская змея, или так называемый боа.