Швея-чародейка

– Я увидел кое-что еще. – Он склонил голову набок и посмотрел на меня. – Эмблемы на солдатских плащах. Лист какого-то растения. Я догадался, чей этот дизайн.

– Мои чары, – прошептала я. – Ты узнал мою работу?

– Один из твоих старых мотивов. Тебя обучала ему наша мать. Члены Лиги, сражавшиеся на улицах, прозвали этих солдат Воинами Роз. Они думали, что это какой-то особый боевой отряд – хорошо обученный и лучший в гарнизоне. Потому что солдаты бились с утроенной силой.

– Они ошибались, – сказала я. – Мои чары так не действуют. Я не делаю из людей сверхспособных солдат.

– А ведь ты можешь. Все они верили в эти символы. И хотя я не видел, как вы с принцем раздавали эти цветы, мне сразу стало ясно, что моя маленькая сестренка вдохнула в них свою силу. Я ощутил странное чувство, что еше ничего не кончилось. Ты права. Должен быть путь к переменам без трупов на улицах. Обязан быть. Но там есть множество людей, которых нужно в этом убедить.

– Ты идиот, – сказала я, старательно не замечая слез, которые катились по моим щекам. – Тебя схватят и казнят.

– Смерть придет, так или иначе. Какая разница, когда это случится?

– Не смешно, – сказала я. – Власти не простят тебя.

– А мне и не нужно их прощение, – сказал он, вскидывая подбородок. – Меня зовут в бой идеалы, в которые я верю. Да, я все еще верю в них. И мне хочется за них сражаться, при всем уважении к вам, принц. Я снова начну писать. Типография будет печатать мои рукописи. Но на этот раз мои труды будут направлены не в защиту революции.

– Я могу успокоить вашего брата, сказав, что в его отсутствие не будет ограничений на распространение памфлетов, – произнес Теодор.

– В его отсутствие?

Я посмотрела на обоих мужчин, ожидая объяснений.

– Он уезжает из страны, – приподнимая брови, сказал Теодор. – На неком корабле нужен матрос. Разовый контракт. Если его поймают, я не смогу остановить процесс правосудия. Поэтому, если он хочет жить, ему нужно уехать,

– Куда? – спросила я, не вполне разбираясь в своих чувствах.

Кристос будет в безопасности, но я в последний раз вижу своего брата.

– Разве это важно? – с кривой улыбкой спросил Кристос.

– Да. По некоторым причинам.

– В Фен, – ответил брат. – Пока туда. Пьорд был в чем-то прав. Понимание различных форм правления может позволить человеку увидеть собственные слабости. Чтобы продолжать писать памфлеты, мне нужно учиться.

Фен не был страной ученых. Как Квайсет и Пеллия. Я кивнула, осознав, что он имеет в виду. Кристос намеревался попасть в Объединенные Экваториальные Штаты, с их публичными библиотеками и принцами, которые щедро занимались поддержкой перспективных людей, или в Западный Сераф, с его университетами, открытыми для всех желающих, кто наделен талантом и упорством в поисках спонсоров. Этого было достаточно.

Я повернулась к Теодору и вытерла слезы тыльной стороной ладони.

– Почему ты помогаешь ему?

– Если честно, я делаю это ради тебя, – с улыбкой сказал Теодор. – Но Кристос прав. Мы не покончили с революцией. Без каких-либо перемен она станет ждать другой возможности, чтобы вспыхнуть и поглотить всю страну. Нам нужны реформы. Если мы хотим избежать повторного восстания, нам требуется народная поддержка – чтобы люди рассмотрели эти реформы и приняли их как альтернативу жестокости. Они могут прислушаться к доводам того же писателя, который привел их к революции.

Он многозначительно посмотрел на Кристоса.

– В этом месяце я представлю свой проект на Совете и изложу некоторые меры, облегчающие заботы людей. Дюжину из них я взял из памфлетов твоего брата.

– Ну, по крайней мере кто-то их читал, – взглянув на меня, пошутил Кристос.

– Не пора ли тебе на корабль?

– Я буду скучать по тебе, – сказал Кристос с отблеском прежней усмешки.

Я еще не была готова простить его. Возможно, никогда не прощу. Но я приняла его точку зрения и тоже буду скучать по нему, когда он уплывет. Я уже скучала, хотя он сидел в двух футах от меня.

– Береги себя, Кристос.

Брат кивнул и сделал шаг, чтобы уйти, затем вдруг повернулся обратно и обнял меня. Взлохматив мои волосы, он исчез в двери, которая находилась за апельсиновыми деревьями.

– Спасибо тебе, – прошептала я.

– Он был бы хорошим тайным советником, – сказал Теодор. – Если бы не революция, он мог бы провести реформы.

– Это что, оранжерейный саммит? – спросила я.

Реформа звучала слишком слабо в сравнении с революцией. Но любые перемены начинались с реформ. С идей. Так писал Кристос.

– Итак, Софи. Со следующей недели я занимаю место главы Совета дворян. Несмотря на тот факт, что мне придется закопаться в грязь и управлять собранием паникеров и хулителей, я отдам свой долг стране, которая нуждается в переменах.

Мои пальцы теребили белую оборку на черном рукаве моего платья.

– Мы не можем вернуться назад, – наконец сказала я, – так что стоит попытаться идти вперед.

– Лучше я пойду вперед вместе с тобой, чем без тебя.

Он так понятно все изложил. Разве может быть еще проще?

– Но не все так просто, – ответила я ему… и себе. – Королевства объединяются, печати ставятся…