Шведский стол

— В качестве альтернативы я предлагаю собраться, все обговорить и достигнуть примирения через Собор. Никон увлекся и был не прав. Он стремился утвердить на Руси папизм. Часть его реформ, безусловно можно и нужно отменить, а его самого можно и нужно подвергнуть осуждению. Что и было сделано при моем деде. Можно пойти дальше и предать его анафеме. Аввакум принял мучения. Его можно признать мучеником. И вообще — путей для компромиссов и примирения достаточно. Было бы желание.

— Отец тоже так считает?

— По поводу примирения?

— По поводу… хм… ампутации.

— Он не против. Но не хочет спешить и заинтересован в примирении. Все-таки это наши люди. Пусть и с особым видением вопроса. И судя по тому, что они методично участвуют в заговорах — эти люди стали суть питательной средой для иностранных шпионов и дипломатов, заинтересованных в том, чтобы обрушить Россию в пучину новой Смуты. Ведь по сути именно ее каждое свое выступление они и добивались. Поэтому терпеть подобное дальше смерти подобно. Ибо в момент опасности или слабости они ударят в спину.

— Я постараюсь помочь, — серьезно произнес Голицын.

— Это было бы очень славно. Хотя у меня надежды мало. И уже сейчас я начал подготовку к ампутации.

— Но время ведь есть?

— Есть. Пока — есть. Но тут, как и с заговорщиками-аристократами, чем скорее этот конфликт разрешится, тем лучше. Для всех. Поверь — проливать кровь своих нам хочется в последнюю очередь.

— Как я уже сказал — мне нужно подумать. Вопрос не простой. Но славно, что ты пытаешься договориться. Твой отец бы поступал иначе.

— Он вспыльчивый. — вяло улыбнулся царевич. — Поэтому он и поручил проработку этого вопроса мне…

Голицын кивнул, приминая ответ.

И они вернулись к остальным членам делегации. Все-таки официальная цель визита — осмотр ткацкой мануфактуры, первый цех которой уже начал работать…

* * *

Петр смотрел на Нарву.

Старый камень преткновения.

Важная, пусть и небольшая крепость, запирающая морской торговый путь через Псков.

На левом берегу Норовы сама Нарва. А с другой стороны Ивангород, старый русский город, основанный еще Иваном 3., но с 1612 года находящийся в руках шведов. Осаждать такое сложное, комплексное укрепление было непросто. В том числе и потому, что приходилось распылять силы на оба берега реки. Чтобы запереть эти укрепления и перегородить всякий подвоз припасов.

Генеральный штаб посчитал, что полноценную осаду начинать не стоит. Поэтому русские войска сосредоточились на левом берегу Норовы. И стали готовиться к бомбардировке этого укрепления. Хоть и грозного, но, в общем-то старого и достаточно небольшого — имевшего более 250 аршинов в поперечнике. Даже Ивангород и то превосходил старые укрепления. Отчего, кстати, именно Нарва и была выбрана сейчас в качестве цели. Первый удар должен быть нанесен по слабому звену. И после капитуляции Нарвы Петр планировал отойти на правый берег, чтобы уже там и ждать шведов. Занимаясь параллельно решением вопроса со второй крепостью.

Гарнизоны что Нарвы, что Ивангорода были усилены.

Но ситуацию это не меняло никаким образом.

Ну усилили? И что? Даже лучше… больше шведов одним махом можно было накрыть гранатами.

Треть карабинеров сразу же выступила в дозоры, развернувшись широкой сетью по округе. Удаляясь на суточный конный переход. Остальные же карабинеры, находились при армии, подменяя выступивших в дозор по распорядку.

Генеральный штаб считал, что главной силой Карла является скорость и внезапность. Поэтому ставил во главу угла — предупреждение его подхода. Чтобы армия смогла подготовиться и чин по чину развернуться в направлении главного удара.

И пока карабинеры рыскали по округе, остальные войска отдыхали после марша и готовились. Например, возвели через Норову целых пять понтонных мостов. Потому что один мост мог сыграть с армией дурную шутку в случае спешного отступления. Так-то Петр не рассчитывал проиграть, но всякое могло случиться. И он перестраховывался. Для чего были применены понтонные парки, построенные в Пскове специально для кампании.

Эти понтоны представляли собой по сути творческую переработку советского ДМП-42. Не то, чтобы царевич о нем знал или как-то отчетливо помнил о нем. Просто после обдумывания вопроса вывод напросился сам собой. Как говорится — у дураков мысли сходятся.

Главным элементом парка являлся понтон. Обычный деревянный ящик прямоугольной формы. Максимально простой и кондовый. Длинной шесть аршинов, шириной три и высотой два с сухим весом около 60 пудов[25]. Грузоподъемность такого понтона составляла порядка четырехсот пудов. Чего за глаза хватало для прохождения войск и артиллерии, включая осадного парка.

При необходимости такие понтоны можно было собирать в блоки по два, три или даже четыре сегмента. Скрепляя их за счет кованных петель. Что позволяло при случае разворачивать довольно просторные мосты или использовать эти конструкции в качестве барж. Для чего был предусмотрен обтекатель, который просто цеплялся к одному из торцов. Этот же обтекатель ставился на понтон при возведении мостов, со стороны набегающего течения.