Шведский стол

— Тогда я предлагаю вам, — кивнула она Дэниелу Финчу, — начать переговоры с французами. Но не спешите. Торгуйтесь. Затягивайте. И заключайте мир, если русские проиграют. Мы вряд ли чем-то рискуем таким ожиданием.

— Мы рискуем десантом бретонской армии.

— Но мы готовы его отразить?

— Да, но…

— И у голландцев, я слышала, далеко не все поддерживают партию Оранских. Да и те не в сильном восторге от союза с Францией.

— Оранские крепко держат власть, ваше величество. Сильной полевой армии у голландцев нет, так что они не станут выступать против Франции.

— Пусть так. Главное, чтобы они активно не стали выступать против нас. Так, имитация. Мы сможем это устроить?

— Возможно, — чуть подумав, ответил секретарь северного департамента.

— Займитесь этим. И нужно как-то помочь русским. Их победа в генеральном сражении нам очень нужна. Деньгами, увы, поддержать их мы не сможем. Как и лошадьми. А вот остальным. Им нужны шпаги и палаши? Отправьте им их. У нас они найдутся? Полагаю, падежа от бескормицы они сумеют избежать по пути из Архангельска в Москву…

* * *

Алексей сидел в кабинете и спокойно работал с документами. Обычное для него дело.

Вдали послышали быстрые, решительные и довольно громкие шаги. Кто-то явно громыхал бахилами.

— Отец, — подумал парень. — Взволнован…

Несколько секунд.

И царь натурально ворвался в его кабинет.

Глаза на выкате. Бешенные. Волосы дыбом. Особенно усы.

Не сбавляя темпа, он направился к сыну. Бойцы караула же благоразумно запахнули створки. Они тоже ясно поняли, что будет крик. И не видели смысла предавать это слишком уж большой огласке. Семейные дела…

— Ты что творишь!? — заорал Петр Алексеевич.

И, подлетев к столу, ударил сына кулаком по лицу.

Леше было полных всего двенадцать лет. Однако ростом он пошел в отца и уже мало по «вертикальным габаритам» отличался от взрослых мужчин здешней эпохи. Разве что худощав. Так что подсознательных реакций и ассоциаций с ребенком он не вызывал у окружающих. Видимо с этим была связана реакция царя, привыкшего решать спорные вопросы по-простому.

Удар кулаком.

Царь его делал широким замахом по обычаю тех лет. Которые, впрочем, жили своей жизнью аж до 20-х годов XX века. Поэтому увернуться от удара просто чуть отклонившись, не представлялось великой сложностью. Но царевич этого делать не стал. Так что отцовский кулак пришелся в скулу и отправил Алексея вместе с крепким деревянным стулом на пол.

Причем оказался таким на удивление сильным, что аж в глазах потемнело. И на несколько мгновений его действительно выключило. А потом он решил немного подыграть.

— Ты чего разлегся?! Вставай! — крикнул царь.

Но реакции не последовало.

Алексей лежал на полу с закрытыми глазами и не шевелился.

— Ты чего?! — уже более примирительно выкрикнул Петр Алексеевич.

Однако парень продолжал имитировать бессознательное состояние.

— Леша! Ты что!? Леша! — с нотками истерики крикнул царь, бросившись к нему. И схватив, начал тормошить.

— Не тряси, — очень тихо, умирающим голосом прошептал сын, продолжая свою игру. — Голова…

— Жив! Жив чертяка! — обняв сына воскликнул царь и прижал его.

Алексей открыл глаза.

Вяло так.

Отметив, что у царя на глазах аж слезы выступили. Перепугался. И вообще, его лицо выражало совсем не те эмоции, с которыми он к нему ворвался.

— Не пойму я тебя… — тихо прошептал сын. — То бьешь, то обнимаешь.

— Ты почто Гагарина сжег?! — вновь посмурнел царь. Хотя былой ярости уже не было.

— Так ты сам разрешил.

— Я?! — удивился царь и невольно выпустил сына, которого нес к дивану. От чего Алексей грохнулся всей худощавой тушей на паркет. — Ой! — воскликнул Петр и вновь подхватив сына отнес на диван. — Когда я тебе такое разрешал?

— Сказал же действовать на свое усмотрение для предотвращения заговора.

— И как это связано?

— Продолжая разработку этого дела я выяснил, что у заговорщиков не было явного лидера. Как и единства. Более того — большая часть их в заговоре состояла просто потому, что это модно. Вот я и решил избавить их от пустых надежд, приказав убить Шуйских.

— Да уж наслышан. Что, нельзя это было сделать как-то тише?

— Ну извини. У меня нет опытных венецианских убийц. А тут пришлось действовать на территории другого государства. Впервые. Без вдумчивой подготовки. Было только два пути. Либо отправлять военный отряд для организации «разбойного нападения», либо вот так — травить. Грубым образом. Там тонко не сработать было.

— Ладно. А Гагарин тут при чем?

— Он решил тебя наказать. И убить человека, без которого вскрыть его или обезвредить не представлялось возможным.

— Эту бабу?

— Эта баба для России сделал больше, чем весь род Гагариных. — возразил все тем же вялым голосом Алексей. — К тому же, он поднял руку на того, кто тебе верно служит. Сам вор и заговорщик. А туда же.

— Что вор не известно.

— Я смог подтвердить хищение им по меньше мере трехсот тысяч рублей. Старыми рублями. Хотя копать особо и не копал. Так — на поверхности собрал. Сколько он всего украл даже представить сложно. Кстати, надо бы поискать, где он это все хранил. И конфисковать.

Петр нахмурился, но возражать не стал.