Шутки в сторону!

Если козырем Стеллы был внешний лоск, то в Лорен привлекало присущее ей достоинство — по крайней мере, так ей всегда говорили доброжелатели. У нее были умные глаза. И она обладала манерами независимой женщины, никогда не прибегающей к флирту, чтобы добиться своего. Став состоятельной, она обрела вкус к дорогим элегантным вещам, придающим неповторимость ее облику. В то время как Стелла напоминала яркий фейерверк, в Лорен был сдержанный шик, но при этом она была абсолютно не светской женщиной. В отличие от Стеллы, слывшей душой любого общества, Лорен всегда держалась на людях несколько отстраненно. Она была деловой женщиной и на работе, подобно хорошей актрисе, надевала различные маски в зависимости от ситуации. Она могла поддерживать беседу на любую деловую тему. Однако на вечеринках Лорен всегда чувствовала себя неуклюжим подростком — ее словно сковывал лед неловкости, делавшей каждый выход в свет мучительным испытанием.

Если Стелла была бурным потоком, то Лорен скорее походила на тихий омут, в глубинах которого, как известно, водятся черти. Однако она предусмотрительно не позволяла проявляться темным сторонам своей души. Иногда ей казалось, что именно сдерживание потаенных эмоций лишало ее радости общения с людьми.

В своей дружбе и Стелла, и Лорен ценили разительные отличия в характерах друг друга. Каждая находила подругу притягательной и абсолютно непостижимой. Каждая ждала момента, когда раскроются все тайны, и Стелла наконец поймет, почему Лорен воспринимает жизнь столь серьезно, а Лорен узнает, чего так боится Стелла…

Как бы то ни было, Лорен также испытывала определенную зависимость от союза Стеллы и Пита. Стабильность и продолжительность их брака были скалой, служившей ей опорой в бурных водах жизни. Ей нравилось их постоянство, неподвластное времени.

— Ты уже приняла решение? А матери рассказала? — сквозь шум и грохот донеслось до Лорен.

Простодушная Стелла задала именно те вопросы, о которых Лорен хотела забыть, придя сюда.

У Лорен было две недели, чтобы принять решение. Пять лет назад, получив предложение поработать в Нью-Йорке, она бы собрала чемоданы за считаные минуты. Ничто не удерживало ее в Лондоне, кроме разве что любимой подруги, помешавшейся на кошмарных вечеринках. Теперь же ситуацию осложняло одно немаловажное обстоятельство: присутствие матери в жизни Лорен.

Они помирились только три года назад после долгих лет, по обоюдному согласию проведенных в разлуке. Их отношения стали напряженными уже очень давно — после смерти отца Лорен, когда девочке было всего шесть лет. В глубине души мать чувствовала смутное раздражение от того, что вынуждена взвалить на себя хлопоты о дочери в самом начале своей певческой карьеры. Маленькая Лорен, тяжело переживая потерю обожаемого отца, чувствовала, что мама относится к ней как к обузе. Так сказал бы любой психоаналитик. Но, конечно, если бы кто-то спросил их самих о причинах разрыва, они отделались бы расхожей фразой о том, что просто устали друг от друга.

Их пути разошлись, когда дела Лорен пошли в гору и она начала много путешествовать. Девушка приезжала домой все реже, а телефонные разговоры с матерью становились все короче и напряженнее.

Примерно в это же время мать Лорен возобновила попытки добиться успеха на сцене. Она пела в пабах и клубах, исполняя отрывки из знаменитых мюзиклов и старые хиты. Публика, состоящая в основном из молодежи, находила ее ретростиль весьма модным и оригинальным. По иронии судьбы, Лорен оказала матери неоценимую услугу, вынудив ее отложить свой взлет. Если бы Морин Коннор попыталась попробовать свои силы в далеких пятидесятых, отсутствие таланта привело бы ее к сокрушительному провалу у искушенной публики, привыкшей к неподражаемым Элле Фицджеральд и Пегги Ли. Однако на пороге нового тысячелетия Морин выглядела иронично, имела собственный стиль и, в конце концов, стала почти звездой в своем узком кругу.

Реализовав себя в профессиональном плане, Морин почувствовала необходимость заполнить пробелы и в других сферах жизни. Будучи весьма посредственной матерью на протяжении тридцати лет, она вдруг вознамерилась наверстать упущенное в отношениях с дочерью.

Лорен и сама с некоторых пор стала иначе смотреть на свои семейные неурядицы. Лед между ней и матерью начал таять, хотя Лорен и проявляла некоторую настороженность. Морин же, напротив, подражая героине известного мюзикла, выбрала для себя образ щедрой и великодушной матери, не скупящейся на проявление чувств. Решимость Морин заставить дочь полюбить и простить ее поистине внушала Лорен ужас.

Теперь, размышляя о стоящем перед ней выборе, Лорен спрашивала себя, что станет с Морин, если ее единственная дочь уедет в другую страну?.. Стелла нетерпеливо ждала ответа.

— Я пока еще ничего не решила, — лаконично произнесла Лорен. В конце концов, прямолинейная Стелла и не стала бы слушать о раздирающих ее противоречиях.

Стелла покачала головой:

— Постарайся все уладить до своего дня рождения. Надеюсь, приглашение на ленч у твоей мамы остается в силе? Мы с Питом обязательно придем.