Шутка

— Джи-Джи, у него есть билет и место рядом с тобой. Поэтому не волнуйся. Займи очередь на регистрацию. Я буду высматривать его, — успокаивала подругу Анита, подошла и обняла ее. — Прекращай так нервничать, не то у тебя снова начнется икота. Пока тебя не будет, я возьму все на себя. Ты только сделай часть своей работы как следует. И тогда все будет путем.

— Как же мне пригласить его на свидание на острове? Ведь там нет ничего, кроме песка, пальм и воды.

— Ты что-нибудь придумаешь. А если не получится, то вспомни, что всю сумму я хочу получить крупными купюрами.

— Не напоминай мне. Ты уверена…

Анита взяла ее за плечи, повернула и подтолкнула вперед.

Гизелла встала в очередь и беспомощно улыбнулась человеку, стоящему перед ней. Нервы ее были натянуты, словно пружина в заводной игрушке. И ей было страшно посмотреть на Митча Салливана снова, потому что пружина тогда бы ослабла и она бы завертелась в бесконечном движении, точно вышедший из-под контроля кролик «Энерджайзер».

Контроль. Она не должна терять контроль. В конце концов, на протяжении двух недель она будет с Митчем день и ночь. А это ее и волновало. Днем их будут занимать съемки и прочие дела. А ночью… Это она понимала, пожалуй, лучше других. Она провела много времени на Парадайз-Ки и хорошо знала, как нежный бриз и огромное звездное небо могут создать романтическую атмосферу. Она надеялась, что это очарование подействует на Митча.

* * *

— Недотепа! Я же говорил тебе, что в десять вылетает мой самолет, мог бы сообразить приехать пораньше! — оборвал Митч, когда они с Кертисом бежали по коридору аэропорта. — Я надеюсь только на то, что не опоздал.

— Я, м-м, — тяжело дыша, сказал Кертис, — я должен сказать кое-что в свое оправдание, старик, но я… совсем выдохся.

Митч взглянул на него. Раскрасневшись от напряжения, Кертис неуклюже бежал по проходу, словно громадный слон. Толпы людей, завидев его, расступались, освобождая ему дорогу.

— Смотри, вон там регистрируют на мой рейс, — указал Митч.

— Слава тебе, Господи! — Кертис закатил глаза кверху.

Они подбежали к окну регистрации на рейс, когда последний пассажир уже исчез в длинном коридоре, ведущем на посадку в самолет.

— Где, черт возьми, вы были все это время? — спросил за их спиной чей-то голос.

Кертис взглянул на девушку, которая стояла рядом с ним подбоченясь.

— Привет, сестричка. Мы немного задержались. Были проблемы с металлодетектором. Представляешь, оказывается, нельзя проносить кастет.

Регистрируясь, Митч обратил внимание на девушку, которую Кертис назвал сестричкой. Что-то было в ней ему знакомо, но он никак не мог вспомнить, где он ее раньше видел. Он откашлялся и толкнул локтем своего друга.

Кертис обернулся:

— Что?

— Ты меня не представишь?

— М-м, ну… тебе ведь некогда, старик, — запинаясь, произнес Кертис и подтолкнул Митча к проходу. — Ты и так уже опаздываешь на самолет. Не хочешь же ты заставлять ждать эту красотку, правда? Хорошо проводи время.

Митч забрал у Кертиса свою сумку и быстро зашагал по коридору. Обернувшись, он увидел, как Кертис пожимает руку женщине в очках. Отчаявшись вспомнить ее, он пробежал оставшуюся часть пути, прыгнул в самолет, и дверь за ним закрылась.

Гизелла сидела в последнем ряду первого класса и напряженно смотрела на дверь, уже не надеясь увидеть Митча.

… Он прошел в салон первого класса, поставил сумку на полку, плюхнулся в кресло, криво улыбнулся и как ни в чем не бывало сказал:

— Привет, мисс Красивые Ножки.

— Где, черт возьми, ты был все это время? — гневно прошипела она.

— Это что? Фраза дня? Я только что слышал ее от девушки в очках с аккуратным ротиком у окошка регистрации.

Гизелла замолчала. Ее зеленые глаза расширились, щеки залились румянцем.

— Это Анита, — пробормотала она.

У нее изо рта вырвался смешной резкий звук, плечи дернулись.

— С тобой все в порядке? — Митч наклонился к ней, пытаясь услышать ответ, несмотря на рев двигателей.

Она сказала громче:

— Да. — Икнула. — У меня все хорошо.

— У тебя икота, мисс Красивые Ножки?

Она снова икнула.

— Боюсь, что так. У меня всегда она начинается, когда я нервничаю.

Она нагнулась и стала искать что-то в своей большой сумке.

— Я принесу тебе воды…

— Не беспокойся, — сказала она ему, доставая маленькую баночку арахисового масла.

Он смотрел, как она опустила палец в ореховую массу и облизала его. Ее губы сомкнулись вокруг кончика пальца. Он возбудился. Вдруг захотелось, чтобы у нее во рту вместо ее пальца оказался его. Мягкие ее губы сжимали бы его, а ее язык… Его тело тут же отреагировало на предательские мысли. Митч вытянул руку, опустил палец в банку и протянул ей его. Глаза Гизеллы от удивления расширились, а розовые губы задрожали. Прежде, чем она успела сказать «нет», а он — передумать, Митч нежно дотронулся своим пальцем до ее губ и заскользил в ее рот. Не оттолкнула. Не возмутилась. Ее губы сомкнулись… переполняя желанием все его тело. Затаив дыхание, она отпустила его палец. Он медленно достал его из ее рта, нежно проводя по ее губам.

— Икота прошла? — спросил он.