Шут и император

Сорвав струны с лютни, я сунул руку в ее корпус. Там хранился кинжал, не замеченный при тщательном обыске императорскими тюремщиками. Я вручил его моему новому союзнику и затаился.

Через мгновение послышался удар, вздох и несколько затихающих булькающих звуков. Потом наступила тишина.

— Он мертв, мой господин, — сказал басовитый телохранитель.

— Молодец, — сказал Исаак. — Что ж, сотоварищи и собратья мои. Я в неоплатном долгу перед всеми вами. Но, по-моему, это лишь временная отсрочка.

— Я так не думаю, мой господин, — сказал я. — Заговорщики наняли убийцу со стороны, чтобы никто не смог заявить, что вас убила императорская гвардия. По крайней мере, насколько я понимаю их замыслы. Мы постараемся уговорить вашего брата перевезти вас обратно в Диплокион. Сама попытка покушения на вашу жизнь должна убедить его.

— Кто ты такой, шут? — спросил он. — Ради чего ты так старался?

— Чаливур был моим другом, — ответил я. — Мне не хотелось, чтобы все его усилия пропали даром.

Не знаю, долго ли еще мы просидели в этой адской темноте. Судя по звукам, крысы вскоре обнаружили тело Симона. Я представил себе, что именно эти крысы долгое время мирно соседствовали с Цинцифицесом, хотя это было маловероятно.

Мы спали по очереди. Слепцы на дежурстве, подумать только. Но им удалось то, с чем не смогли справиться несколько шутов гильдии, поэтому в столь исключительной ситуации я не пожелал бы для себя лучших соратников.

Я проснулся оттого, что кто-то встряхнул меня.

— Еще кто-то идет, — прошептал голос.

Мы все встали и прислушались. Шаги, лязг засовов, скрип открывающегося люка. И вот несколько императорских гвардейцев спустились к нам с факелами и мечами в руках. Они молча стояли, глядя на труп Симона. Рукоятка моего кинжала торчала из его горла. Его меч лежал рядом с ним.

— Что здесь произошло? — спросил начальник стражи.

Овладев ситуацией, Исаак величественно выступил вперед.

— Этому человеку разрешили войти в наше подземелье с оружием, — сурово произнес он. — Он покушался на наши жизни. Мы требуем выяснить, кто в ответе за такое насилие.

Начальник оглянулся на своих подчиненных.

— Где ночная смена? — спросил он.

Остальные недоуменно пожали плечами. Он опять окинул заключенных взглядом и остановился на мне.

— А ты что здесь делаешь? — спросил он.

Вздрогнув, я протянул ему выписанный императором пропуск.

— Прошу прощения, командир, — просипел я. — Не знаю, что именно произошло, здесь было слишком темно, но этот убийца, ныне покойный, явился сюда, заявив, что ему нужна голова императора, началась какая-то драка, и я даже не представляю, кто с кем сражался. Мне просто хотелось бы как можно скорее покинуть это ужасное место, я шут императора, и именно он послал меня сюда.

— Выведи его, — приказал начальник. — Потом мы постараемся разобраться во всей этой чертовщине.

Я быстро поклонился узникам, и вскоре меня выпроводили из Анемасской башни.

Уже светало. Буря затихла. Солнце вставало над Босфором, и Аглая дожидалась меня за дверями этой темницы.

— Доброе утро, шут, — сказала она.

— Доброе утро, моя госпожа, — ответил я. — Надеюсь, ты видела хорошие сны.

— Врагу не пожелаешь, — сказала она. — Я видела, как Симон ночью вошел внутрь, но обратно он так и не появился.

— Мы можем подождать здесь, если ты жаждешь увидеть его появление, — сказал я. — Однако это займет какое-то время. Он ведь довольно тяжелый.

Она обняла меня.

— Я подозреваю, что «Петуху» понадобится новый хозяин.

— Полностью согласен с тобой, — сказал я. — В любом случае нам пора сматываться отсюда. Мне поднадоел вид этой башни.

Она проводила меня во дворец, где мне удалось проспать целый час до начала нового трудового дня.

ЭПИЛОГ

Безрассудно ты поступил теперь. Зато отныне будут у тебя войны.

2-я Паралипоменон, 16, 9.

Несмотря на танталовы усилия, городской совет Зары не достиг мирного соглашения с Венецией. Когда началась осада, городские христиане выставили на стены распятия, дабы укорить атакующих их христиан. И тем не менее в ноябре город был захвачен, и в сражениях погибло много народа. Пока я развлекал узников в подземелье Анемасской башни, Аглая передала наши сведения о заговоре Филоксениту. Мы полагали, что он оценит пользу сохранения жизни Исаака в том случае, если крестоносцы последуют за его сыном на Константинополь. Наличие выбора всегда предпочтительнее. Двое императорских гвардейцев, впустивших Симона в темницу, сами исчезли той же ночью. И в течение последующих нескольких месяцев тихо исчезло еще несколько наемников швабского происхождения. Когда я упомянул об этом императорскому казначею, он пожал плечами, а двое его подручных варягов демонстративно отвернулись к окну.

Мы с женой решили снять приличную квартиру к югу от Влахернского дворца, чтобы иметь возможность свободно гулять по городу. Продолжая ежедневно развлекать наших монарших покровителей, мы не теряли связи с горожанами и время от времени выступали на рыночных площадях.