Шустряк

Очнулся я от приступа алчности, когда потрошил, наверное, десятую массивную тварь, подсумок, куда я складывал хабар, просто не позволил туда еще что-то запихать, чем и вызвал моё возвращение к реальности. Вот же дебил, все забыл, на все забил, я посмотрел на подсумок, у которого даже клапан закрыть выходило с трудом, и моргнул призраком. Рядом никого не оказалось, по всей видимости, тех, кто скопился за соседними зданиями, запах крови привлекает, но вот запах развитых тварей пугает так, что они не осмеливаются подойти, но мне кажется, что если бы за моими потугами пронаблюдал хотя бы кусач, его бы уже наличие мертвых старших не остановило.

Спрыгнув с туши и по-прежнему держа потроха в руке, мне почему-то захотелось сделать фото этого изобилия, чтобы всем показать, но потом я подумал о последствиях этого и побрел в сторону ворот базы. Танк находился почти на том же месте, но на сей раз, помимо оторванной с корнями башни, были вывернуты пара катков и сорвана гусеница с левой стороны. По всей видимости, кто-то на него серьезно ополчился, при прошлом посещении он выглядел куда лучше. Расположение костяков я и в тот раз не запоминал, но их по-прежнему было достаточно, как и покорёженных оборонительных сооружений. На территории нашлось еще с десяток развитых тварей, но я даже обращать внимания не стал, направившись к проёму, в котором лежали развороченные массивные двери.

Плутать по коридорам мне не пришлось, умение перемещаться призраком и видеть структуру всего вокруг помогло мне не только без труда найти секретную дверь в подсобке, но и пройти через нее внутрь, тем более, что пароля доступа, в отличие от Косого, я не знал. Ощупав своим даром коридор, я не нашел ни одного пустыша, но зайдя в помещение офицера, обнаружил того застрелившимся, на сей раз прямо в своём кресле. Я прикрыл дверь и направился в глубь базы, беглый осмотр показал, что пустышей вообще нет, не уж то в этот раз вообще все ушли на фронт, подумал я и немедленно направился к душевым.

В глубине мне все же удалось почувствовать обратившихся вояк, но все они были заперты в помещениях, а эти глупые особи не умеют открывать даже обычные двери не то, что эти, с герметичными запорами. Поскольку смысла заниматься изничтожением имевшейся фауны я не видел, то сбросив с себя абсолютно весь шмот, встал под горячую струю душа. Наслаждаясь моментом, я смывал все то, в чем успел уделяться, пока лазил по тварям и наконец то почувствовал, что достиг поставленной перед собой цели.

Помимо того, что я отдыхал и отъедался вкусностями на армейской кухне, я продолжил своё изучение СТИКСа. На сей раз, я утром и вечером подымался наверх, аккуратно вскрывая несколько тварей разного уровня развития, пытаясь понять, в какой момент содержимое их споровых мешков испортится. Результатом моей работы стали интересные данные, как оказалось, потроха лотерейщика рассыпаются уже на пятый день, благо я точно знал когда тут была бойня. Содержимое споровых мешков топтунов протянуло на день больше, превратившись в черную пыль уже на шестой день, а вот в кусаче можно было добыть еще на десятый. Последние, чьи потроха пропали, были руберы, элитников я от жадности распотрошил всех сразу. В итоге, я резюмировал, что тринадцать, четырнадцать дней — это максимум, причем, как и говорил Косой, мне даже не удалось увидеть промежуточных стадий, утром вскрыл, все есть, а вечером у соседа уже черная пыль, причем спораны, просыпанные на брусчатку площади, так и продолжили валяться на месте.

Закончив исследование, я был очень рад, что мне больше не придется подыматься наверх и находиться возле трупов, поскольку от их запаха и вида копошащихся червей в остатках, меня просто выворачивало на изнанку, ходил как на каторгу. Еще интересной информацией стало то, что где-то на пятый день я заметил, как топтун, подойдя к месту бойни, уволок тушу лотерейщика, с явным намерением ей поживиться, на десятый день и пустыши обгладывали тех, кто лежит подальше от основной массы, хотя раньше и на сто метров боялись подойти. Все-таки прав был Косой, как он там сказал, феромоны, да, наверное, так они и различают друг друга, это уже те, кто старше с голоду могут и младших пожрать, да младшие трупы старших, но только когда те точно мертвы.

Сидя в столовой, я доедал очередной, свежее зажаренный стейк, и смотрел на металлическую армейскую миску, в которой лежал не один десяток жемчуга. Самыми доходными, в части его, были конечно элитники, ни один не обошелся без жемчужины, в среднем, с одной туши удавалось доставать четыре пять штук, хотя, попадались и недоросли с одной единственной. Какого-то соотношения черных и красных я не заметил, почему-то я предполагал, что если красная лучше, то черные вызревают именно в красные, но вот именно та недоросль элитника с единственной жемчужиной носила в себе именно красную. Встретился и матерый представитель с шестью внутри, но при этом, всего лишь с одной красной из них, в общем, пока никакой связи с цветом я уловить не смог.