Шумер. Вавилон. Ассирия: 5000 лет истории

Совершенны были его члены, непостижимы…
Невозможны для понимания, трудны для восприятия.
Четыре было у него глаза, четыре уха;
Когда он шевелил губами, изо рта его вылетал огонь.
Огромны были его уши,
И глаза, числом четыре, примечали все вещи вокруг.
Он был самым высоким из богов, выдающимся был его рост;
Его члены были огромны, он был исключительно высок.

Но Тиамат была еще жива и оставалась на свободе. Обезумев от ярости, она объявила всем богам войну на уничтожение. Для этого ею был создан ряд свирепых драконов и чудовищных по величине змей «с острейшими зубами, беспощадными клыками и с ядом вместо крови». Во главе этой армии монстров она поставила одного из своих сыновей – Кингу. Когда о грозящей им опасности узнали остальные боги, среди них началась паника. Никто не решался выйти на решающую битву с воинством Тиамат. Наконец, Мардук согласился, но при одном условии: если он победит, то станет владыкой и царем всех богов. Выбора у перетрусивших небожителей не было и, собравшись на пиршество и заметно опьянев от крепкого ячменного пива, они вручили храброму сыну Эа (Энки) царскую власть и царские инсигнии. Мардук, готовясь к битве, очень тщательно подобрал себе необходимые виды оружия: лук со стрелами, молнию, бурю-наводнение, четыре свирепых ветра и большую крепкую сеть. Он надел на себя «доспехи страха» и «тюрбан с ужасным сиянием», сел в свою боевую колесницу и отправился в одиночку сражаться с неисчислимыми силами Хаоса. Первая схватка Мардука с монстрами увенчалась полной его победой: змеи и драконы в страхе разбежались кто куда, а Кингу попал в плен. Настала очередь Тиамат. Мардук накинул на нее гигантскую сеть, и, когда она открыла свою ужасную пасть, чтобы проглотить героя, он запустил туда четыре свирепых ветра. Затем он пронзил сердце чудища стрелой, разбил его череп булавой и, наконец, рассек гигантский труп на две части: одну половину он поднял вверх и создал небо, а другую поместил ниже поверхности земли.

После своей победы Мардук установил во вселенной строгий порядок. На новом небе было отрегулировано движение солнца, луны и звезд. Затем он решил сотворить человека:

Я создам дикаря (луллу), человек будет имя его.
Воистину, дикий человек будет создан.
Он будет заниматься службой богам,
чтобы им легче жилось.

По совету Эа (Энки) пленного Кингу предали смерти, и из его крови Мардук и его отец сотворили первое человеческое существо на земле. В

качестве награды за победу благодарные боги построили Мардуку большой храм в Вавилоне – Эсагилу – и организовали грандиозное пиршество.

Как бы наивно ни звучала эта история, она имела для вавилонян (как ранее похожая версия с Энлилем для шумеров) очень большое значение. Для их глубоко мифологизированного сознания предлагалось иррациональное, но, тем не менее, вполне приемлемое и понятное «объяснение» происхождения и устройства вселенной. Помимо всех прочих вещей этот миф оправдывал и тот факт, что люди должны вечно быть слугами богов. Он имел громадное магическое значение: вавилоняне (как и все жители Месопотамии до них и после них) отчетливо чувствовали и понимали – великая космическая битва реально никогда не прекращалась и силы Хаоса всегда готовы бросить вызов установленному богами Порядку.

Пантеон богов Шумера и Аккада

В представлении древнего жителя Месопотамии мир был населен добрыми и злыми духами, а также могущественными божествами, управляющими всеми силами природы. Каждый род, община, город-государство в Шумере имели своих богов-покровителей, иногда считавшихся мифическими предками. Каждый человек имел своих персональных духов-хранителей – шеду и ламассу – и покровительствующих бога и богиню. Но, с другой стороны, жизни человека угрожали многочисленные злобные демоны – олицетворение болезней и смерти (никуб, лилу, лилит). Судьба человека была записана клинописью у богов в «Таблице судеб», и в час смерти за ним приходила «Судьба» – бог Намтар («Похититель») – и уводила обреченного в царство смерти – подземный мир, где правили бог Нергал и богиня Эрешкигаль вместе с советом из семи богов земли – демонов Ануннаков. В преисподней душа умершего была обречена на жалкое существование в вечной темноте, голоде и жажде. При мысли о такой безрадостной посмертной судьбе человек мог утешать себя только тем, что в зависимости от рода смерти он получит более или менее милостивый приговор от суда Ануннаков и сможет пользоваться едой и питьем от тех жертвенных даров, которые приносили ему оставшиеся на земле родственники.