Шулер с бубновым тузом

Мое либидо не требовало присутствия у дамы интеллекта, как обязательного условия. Честно говоря, я не представлял себе любовной игры с умной женщиной. Такая перспектива меня пугала. Постель — не место для философских диспутов.

Я перевел телефон в беззвучный режим и отложил его в сторону. Окна палаты, за которыми я наблюдал, погасли. Анна уснула или выключила свет, потому что ей захотелось побыть в темноте.

У меня вдруг томительно защемило сердце. Я затруднялся в точном определении чувства, которое она вызывала во мне. Зов крови, либо некий иной вид влечения, разожженный ее тайной, бередил мне душу.

Просидев в машине еще час, я утомился от бесплодных мыслей и отправился домой. По дороге мне показалось, что кто-то преследует меня на темном автомобиле. Ночная мгла и пелена дождя помешали мне опознать марку. На проспекте Вернадского преследователь отстал. Не исключено, что мы просто ехали в одну сторону.

«Ты становишься параноиком, — захихикал второй Нико. — Тревожный симптом, парень. Расслабься! Эта барышня не доведет тебя до добра…»

* * *

Дома меня встретила матушка с заплаканными глазами. В гостиной пахло сердечными каплями.

— Ты обещал звонить, если задерживаешься.

— Я закрутился… прости.

Те же самые слова я говорил Лоре. Я плохой сын, плохой любовник. Плохой брат, наконец. Установил слежку за Анной, которая нуждается в моем участии. Она страдает, а я подозреваю ее, черт знает в чем. Отец был бы недоволен мной.

«Она убийца, — возразил мой двойник. — Возможно, за ней тянется не одно преступление, а ты дал ей денег на пластику. Вы сообщники!»

— У меня сегодня целый день сердце ноет, — пожаловалась мать.

— У меня тоже, — сдуру ляпнул я.

— Как? Сынок! — всполошилась она. — Ты обращался к врачу? Давай я позвоню профессору Заречному и вызову его сюда. Он опытный кардиолог.

— Поздно уже.

— Он мне не откажет. Мы всю жизнь дружим. Возьмет такси и приедет. Ему не привыкать.

— Я хочу спать, ма! Можно я приму душ и пойду к себе?

Она загородила мне дорогу с трагическим лицом, непривычно бледным без макияжа. После смерти отца она перестала краситься и одевалась только в черное.

— Я потеряла мужа. Я не могу потерять еще и сына!

— Да все нормально, ма…

Я с трудом уговорил ее сделать мне чаю с мелиссой и отправился в душ. Там мне пришла в голову идея задать матери несколько вопросов. Осторожно, с оглядкой.

Она сидела в кухне, ожидая меня. На столе стоял наш большой заварной чайник, две чашки с блюдцами и клубничное варенье.

Я отхлебнул чаю и похвалил его вкус. Матушка кивнула без улыбки. В уголках ее губ пролегли глубокие складки, которых я раньше не замечал. Смерть отца мы переживали по-разному. Для нее это был печальный финал долгого и счастливого этапа жизни, для меня — начало самостоятельного пути. Я перестал быть великовозрастным ребенком и ощутил груз ответственности.

— Ма, а помнишь, отец болел бронхитом? — вскользь спросил я.

Она помолчала, накладывая мне клубничное варенье, потом горестно вдохнула.

— У Андрюши смолоду были слабые бронхи. Он постоянно кашлял, доктора опасались туберкулеза, но обошлось. А почему ты спрашиваешь?

— Я считал его здоровым. Он грипп-то подхватывал раз в пять лет и всегда переносил его на ногах.

— Из-за бронхита Андрей начал заниматься закаливанием, обливался холодной водой, пил травяные отвары по специальной схеме и к твоему рождению полностью поправился. Ему очень помогло санаторное лечение в Крыму. Он привез оттуда рецепты отваров и готовил их сам, меня не подпускал.

— Вы ездили в Крым? Вдвоем?

— Вдвоем мы ездили отдыхать, а лечился Андрей без меня. Ему кто-то посоветовал санаторий в Старом Крыму, он купил путевку и не пожалел. Горный климат пошел ему на пользу.

Она заплакала. Все это осталось в прошлом, ей предстояло научиться говорить о муже в прошедшем времени.

— Он что-нибудь привез оттуда, кроме рецептов? Фотографии или сувениры?

— Я уж и не припомню…

— Может, полистаем наши альбомы? Давно я в них не заглядывал.

Передо мной маячил снимок, который показывала мне Анна, где мой отец обнимал Веронику Ремизову.

— Давай, — согласилась мать.

Она достала с полки альбомы, и мы углубились в прошлое нашей семьи. Родители не были любителями фотографироваться. В альбомах хранились снимки торжественных событий, юбилеев, горные ландшафты, которые предпочитал отец. Теперь я понимаю, почему он выбирал для отдыха курорты с горным климатом.

— Андрей обожал горный воздух…

— Сколько раз он ездил в Старый Крым? — уточнил я.

— Один раз. Там же глушь, море далеко, до него ехать десять или двадцать километров. Зато уникальная природа и чудесный воздух. Кстати, отец как-то обмолвился, что у его дальнего предка была собственность в Старом Крыму. То ли дом, то ли большой сад, когда-то принадлежавший крымским ханам. Он даже искал следы своей родни, но не нашел. Сад тоже вырубили.

Я разочарованно отложил альбомы и задумался.

— Ты расстроился? — забеспокоилась матушка, вытирая слезы.