Шулер с бубновым тузом

Анна даже не повернулась в мою сторону. У нее был шок. Я понимал, что вляпался в дрянную историю, но не смог оставить ее наедине с мертвецом. Воспитание не позволяло.

Руки у Анны были в крови, и я готов был поспорить, что на рукоятке ножа есть отпечатки ее пальцев.

Я подошел к ней, наклонился и ударил по щеке. Ее голова мотнулась, словно тряпочная, потом она вскрикнула и дернулась. Наконец она меня увидела.

— Вставай, надо уходить отсюда, — процедил я, хватая ее за плечо.

Она вырвалась и села на пол, закрывая лицо окровавленными ладонями.

— Если нас здесь застукают, нам крышка, — воскликнул я, почему-то причисляя себя к ней и тому, что она совершила. — Бежим!

Она сидела в прострации, не понимая, чего я требую и вообще откуда я взялся. На ее щеках подсыхала кровь любовника, которой она измазалась. Похоже, они с Джо поссорились, и тот накинулся на нее. Анна убила его в состоянии аффекта. Кухонный нож нередко является орудием бытового убийства. Но когда они могли успеть повздорить? Ведь я вошел в дом всего на пару минут позже нее… и не слышал голосов.

Стоп! Я забыл, что в комнате играет музыка. Включенная магнитола стояла на тумбочке в углу. Ошарашенный увиденным, я перестал замечать звуки. Мое внимание приковали к себе труп и совершенно невменяемая женщина.

— Нас не догоня-а-ат… — выводило радио. — Нас не догоня-а-аат…

Слова никчемной песенки вдруг приобрели животрепещущую актуальность. Я достал из кармана носовой платок и тщательно вытер рукоятку ножа, стараясь не смотреть на мертвеца. Его полуоткрытые глаза словно наблюдали за мной, и меня передернуло. В комнате висел запах крови и сигаретного дыма. Пепельница на столе была полна окурков. Откупоренная бутылка крымского коньяка «Коктебель», блюдце с ломтиками лимона и два стакана говорили о том, что Джо ждал свою подружку. Они успели выпить совсем немного.

На всякий случай я протер еще и стаканы. Неизвестно, из какого пила Анна. А мне она твердила, что не употребляет спиртного. Маленькая наглая лгунья.

— Вставай! — зарычал я на сестру, силой поднимая ее на ноги. — Встряхнись же! Идем отсюда!

Она покорно побрела за мной, молчаливая и безвольная. В моем уме происходил напряженный диалог между двумя Нико. Один убеждал другого, что все подстроено, и Анна каким-то образом хочет меня подставить. Сначала у них с Джо был договор одурачить приезжего москвича и раскрутить его на деньги, но потом что-то пошло не так. Сообщники разошлись по ключевому вопросу, и Анна…

Я запутался и отбросил всякие мысли до лучшей поры.

Мы вышли из дома в сырую темноту ночи. Завывал ветер, бросая нам в лицо мелкие брызги. Дождь! — догадался я, радуясь тому, что на улице непогода. Меньше шансов встретить любопытного соседа или случайного прохожего.

Я шагал впереди, увлекая за собой Анну. Слава богу, никто не попался нам навстречу. Дождь усиливался.

— Это не я, — выдавила она мне в спину.

— Конечно, не ты!

— Кто-то убил его…

— Ага, — равнодушно подтвердил я. — Я видел.

Ее рука в моей ладони была холодной, как лед. Я обернулся и заметил, что она раздета и дрожит. Черт!..

— Где твоя ветровка?

— Там…

Разумеется, она сняла свою унылую курточку перед тем, как войти в комнату. Я бросил взгляд на ее ноги. В туфлях! Уже легче. Видимо, в халупе у Джо не было принято снимать обувь.

— Постой здесь, — приказал я Анне, не особенно рассчитывая на послушание.

Сбежит — так тому и быть. У меня гора с плеч упадет. Я не обязан возиться с ней. Мы знакомы всего ничего, а она уже втянула меня в серьезные неприятности.

— Ты куда? — жалобно пискнула она.

Но я уже бежал к домику игрока. Скользнуть внутрь, сорвать с вешалки куртку Анны и вернуться обратно было делом нескольких минут. Я удивился, застав даму на том же месте, где оставил ее. Она стучала зубами от нервного озноба.

— Одевайся!

Анна безропотно натянула на себя ветровку, но это не помогло ей согреться. Пока мы добрались до Верхней улицы, где она жила, оба промокли до нитки.

— Не хватало только простудиться и слечь, — бурчал я, стаскивая мокрую одежду. — Чего стоишь? Снимай все! Надо переодеться в сухое и выпить чего-нибудь.

Она застыла в ступоре, судорожно сжав руки. Ее губы посинели, волосы прилипли к щекам, взгляд был тусклым, потухшим.

Я принудил Анну сесть, снял с ее ног туфли, потом летние брюки. Она не сопротивлялась. Но когда я добрался до кофточки, она вдруг запротестовала.

— Мы брат и сестра, — сказал я. — Тебе нечего меня стыдиться.

Она упрямо оттолкнула мои руки. Мне ничего не стоило справиться с ней, но я счел насилие неуместным и сдался.

— Ладно, раздевайся сама, побыстрее. Я принесу полотенце и какой-нибудь халат. У тебя есть теплый халат?

Она не ответила. Кажется, до нее начало доходить, что произошло в домике Джо. Я со вздохом отправился в ее комнату, нашел в шкафу застиранный махровый халат и принес ей.

— Так дело не пойдет, — рассердился я, увидев ее в той же позе и в мокрой кофточке. — Воспаление легких нам ни к чему, детка. Как я повезу тебя в Москву больную?