Штык

— Да вот, одной твари жизнь подарил, — небрежно ответил Штык, стараясь подавить нервную дрожь во всем теле и перестать ощущать будоражащее наслаждение от пережитого ужаса. — Пусть бежит и плодится, а то в Красную Книгу заносить придётся. Они ещё немного постояли, разглядывая место побоища, потом Буль собрал свои пустые магазины и затолкал их в карманы куртки. Выбравшись на улицу, оба ещё некоторое время разглядывали собачьи трупы перед зданием, пока наконец Штык не вспомнил про Хомяка.

— Пойдём, Буль, нам ещё нашего горе-солдата искать надо. Хорошо хоть в сторону «дома» побежал — проще возвращаться будет.

— Да куда ему бежать-то? — рассудительно ответил Буль. — Мы же здесь. Задохся от бега и лежит где-нибудь недалеко… в канаве.

— Почему именно в канаве? — рассеянно спросил Штык, проверяя в кармане последний полный магазин.

— Дак он такой измотанный был, когда мимо пробежал, что только так: упал куда-нибудь и покатился, — уверенно заявил Буль. — Точно вам говорю. Уж я-то этого хлюпика знаю как облупленного.

Однако нигде поблизости Хомяка обнаружить им не удалось. Буль, осторожно идущий впереди, чуть слышно ворчал, проклиная «глупого рядового», Штык сдерживался, испытывая приступ нешуточного раздражения. Из-за этого дурака — Хомяка — они битый час болтались между развалин, потом приняли серьёзный бой с мутантами, а теперь снова должны были бродить по улицам мёртвого посёлка, рискуя угодить в аномалию, а то и подвергнуться новой атаке мутантов.

— А может, того… пёс с ним, мой генерал? — сказал Буль. — Ну сколько же можно? Ему жить надоело, а мы не ешь и не спи из-за этого!

— Ори давай, — сказал Штык не терпящим возражений голосом. — Сколько раз повторять: мы — разведка, своих не бросаем.

— Хомяк!

— Громче!

— Хомя-а-а-а-к!

«Рядовой» не отзывался. Вокруг постепенно сгущались сумерки, и Штык с беспокойством думал о том, что уже в ближайшие полчаса им придётся отказаться от дальнейших поисков. Тем более что если Хомяк бежал в неконтролируемом ужасе и спрятался в какой-нибудь норе, обнаружить его будет проблематично даже с целой поисковой командой. Но и бросать «рядового» на произвол судьбы в ночном посёлке, где до сих пор могут быть местные хищники, Штык не собирался.

Усталость медленно одолевала тело. Голова мучительно искала выход из сложившегося тупика и не находила его. Буль, похоже, тоже начал сдавать: уже дважды он чуть было не угодил в какие-то аномалии, почувствовав их слишком поздно. После же того, как он в третий раз слабо вскрикнул и отшатнулся назад, в ужасе глядя на свои ботинки, над которыми поднимался слабый дымок, Штык велел ему остановиться, сел на землю и взялся за голову руками.

Если гора не идёт к Магомету… Значит, надо сделать так, чтобы, успокоившись, Хомяк имел возможность быстро найти дорогу к «дому». А они бы его могли поддержать.

В ночном сумраке это можно сделать только с помощью огня. Огонь! Нужно много огня и надолго. Огромный костёр, который может гореть несколько часов кряду. Оставалось придумать, как такой костёр подготовить.

— Подожжём дом, — сказал наконец Штык, поднимаясь с земли. — Подожжём дом прямо под своими окнами и будем смотреть. Если Хомяк очухается — он пойдёт на огонь. Да и зверьё будет отвлечено от обычной ночной охоты. Может быть, кого-то вообще напугаем. А как подойдет Хомяк к огню — тут мы его уже и прикроем.

— Потрясающий план, мой генерал, — тут же сказал Буль. — Пойдёмте его немедленно осуществлять. Да и поужинать давно пора.

— Буль, неужели тебе абсолютно всё равно, что случится с твоим боевым товарищем?

— Нет, мой генерал, но подыхать двоим нормальным людям из-за одного кретина — тоже не очень-то хорошо.

— Хреновая у тебя арифметика, Буль, — устало сказал Штык. — Хоть и логичная.

Дом, выбранный для организации сигнального костра, стоял несколько особняком, метрах в ста от здания поселковой администрации. Поджечь его сразу не удалось: вопреки ожиданиям древесина стен была не столько сухой, сколько «закаменевшей» от старости и больше покрывалась жирными пятнами копоти, чем горела. Буль всё ещё бродил по двору в поисках тонких дощечек, из которых можно было бы сделать растопку, когда Штык обнаружил в сарае лист оргстекла. Разломав его на несколько разнокалиберных кусков, они подожгли дом сразу со всех сторон.

Стены ещё только начали заниматься огнём, когда они через пролом в заборе пробрались на территорию «своего» здания. Буль нёс в руках несколько больших кусков оргстекла. Штык продолжал осторожно поглядывать по сторонам, памятуя о том, что многие хищники в Зоне тяготеют к звукам перестрелки: для них это что-то вроде колокола, возвещающего о начале сытной трапезы.

Отойдя от пролома в заборе, Штык остановился, чтобы посмотреть на то, как разгорается костёр. А посмотреть было на что. Огонь, добравшись наконец до сухой древесной сердцевины, мгновенно набрал силу, охватив жаркими объятиями чуть ли не весь дом сразу. Над забором виднелась только крыша, но яркие красные языки в снопах искр поднимались теперь гораздо выше, легко разгоняя наступающий сумрак.