Штуцер и тесак

– Французы может и не тронули бы, но это поляки. Я их в Испании видел[50]. Французы там лили кровь без разбора, но даже среди них поляки отличались. Резали всех, включая женщин и детей.

Вру, а, может, и нет. В истории Отечественной войны 1812 года есть темный момент. Русские не брали поляков в плен. Французов, пруссаков, итальянцев и прочих – запросто, а вот этих – нет. Историки сообщают об этом смутно, не раскрывая деталей, что и понятно. Отечественным исследователям тема не приятна, а западные стыдливо обходят. В своей книге Замойский[51] пишет: русские считали поляков предателями, потому и лютовали. Сомнительно. В 1812 году у поляков имелось свое государство – Герцогство Варшавское, образованное на польских территориях, входивших… в состав Пруссии. Никакого отношения к ним Россия не имела. Какие предатели? Кого и чего? У поляков был статус, аналогичный другим союзникам Наполеона. Но в плен, тем не менее, не брали. На войне такое возможно только в случае зверств врага по отношению к мирному населению и пленным. В Великую Отечественную красноармейцы старались не брать в плен эсэсовцев и… венгров. Последние по жестокости превосходили даже фашистов. Выходит, и поляки отметились?

– Думаете, отобьемся? – спросил Спешнев. – Поляков больше. Задавят. И вот тогда Наталье Гавриловне и Агафье Юрьевне придется худо.

А об остальных людях ты не думаешь? Дворне, крестьянах? Благородный, мать твою!

– Если верно построить защиту, неприятеля побьем. Мне приходилось бывать в таких переделках в Испании.

Опять вру, но для пользы. За моей спиной – десятки переигранных на форумах сражений этого времени. И экспертами там выступили не диванные мальчики, а люди, учившиеся воевать и имевшие боевой опыт. Среди реконструкторов ведь не только ботаники и заучки. «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны!» – возразите вы и будете правы. Но ценность у послезнания все же есть. Раненых я ведь вылечил?

– Наталья Гавриловна, – повернулся я к графине, – у крыльца я видел пушки. Они исправны? Пороховой припас, запальные трубки, ядра, картечь имеются?

– У Ефима надо спросить, – пожала она плечами. – Я в этом не разбираюсь. Прошка! Кликни!

Один из лакеев убежал.

– Вы и в артиллерии разумеете, Платон Сергеевич? – удивленно спросил Спешнев.

– Приходилось иметь дело, – кивнул я.

Не вру. Ежегодно близ Борисова в Беларуси проходит реконструкция битвы при Березине – той самой, после которой Наполеон бросил армию и умчался в Париж. Маршируют солдаты в форме 1812 года, скачут всадники, палят пушки… Я завсегдатай этих мероприятий. Не как реконструктор – не было у меня денег на полный комплект формы и реплику ружья, а как приятель участников. Там и оружие в руках подержал, и возле пушек покрутился. Ребята охотно объясняли. Ничего хитрого в орудиях этого времени нет. Обычный самопал, разве что большой. Нет, конечно, выставить прицел, дабы запулить ядром в цель на расстоянии в километр-полтора, не смогу, но здесь этого не нужно.

Тем временем явился Ефим. В отличие от Егора ветеран был чисто выбрит – даже без усов. Прихрамывая, он вошел в столовую и поклонился.

– Звали, матушка?

– Тут вот люди спрашивают, – графиня указала на меня, – в добром ли состоянии наши пушки? Имеется ли к ним пороховой запас, запальные трубки, ядра, картечь?

– Пушки исправны, – доложил фейерверкер. – Как раз на неделе чистил. Орудие, оно пригляда требует. Пороха есть чуток, запальные трубки найдем, а вот ядер и картечи не имеется.

– Совсем? – спросил я разочарованно. М-да, облом.

– Разве что охотничий припас, – ответил Ефим, почесав в затылке. – Пули и картечь, фунтов пять от покойного графа остались. По разу выпалить хватит. Только далеко эта картечь не полетит – легкая.

– Нам далеко не нужно, – обрадовался я. – Стрелять будем от крыльца в сторону ворот.

– Это в кого? – удивился фейерверкер.

– Поляки к нам собираются приступать, – сообщила графиня. – Завтра.

– Эти… – усмехнулся старик. – Пусть лезут! Встретим…

– Вы уверены, Платон Сергеевич? – нахмурился штабс-капитан. – Что поляков следует впустить во двор?

– Посудите сами, Семен Павлович, чем нам помогут пушки за оградой? Один залп – и все. Ну, убьем нескольких поляков, остальных только раззадорим. Их нужно заманить во двор, причем, без коней. В седле всадник сильнее пехотинца, а вот спешенный уступает, – не приучен так биться.

– Как вы собираетесь их к этому принудить?

– Поляки наверняка знают, что в имении солдат мало – вызнали у убитого мальчишки. Иначе с чего его резать? Пусть так и думают. А мы подымем егерей и тихонько приведем в усадьбу. Лучших стрелков поставим к окнам второго этажа, остальных спрячем внутри. Затаимся. Поляки подскачут к воротам, и вот тут егеря станут стрелять из окон. Убьют сколько-то, остальные спешатся. Ограда усадьбы высока, но недостаточно, дабы укрыть от пуль конного в седле. Умирать они не захотят.

– А если станут скакать вкруг имения и палить в нас поверх ограды?