Штурвал тьмы

Он остановился, повернул назад, рыгнул, на сей раз даже не прикрывая рта, и тронулся в противоположную сторону. В голове действительно стоял порядочный туман, и, чтобы К разогнать завесу, Пол воспроизвел в памяти ряд событий, приведших его — впервые за пятьдесят три года жизни — в состояние опьянения.

Все началось днем. Прямо с утра он испытывал симптомы морской болезни — оказался не в состоянии проглотить ни кусочка, и ни одно из продаваемых в судовой аптеке безрецептурных средств, похоже, ни капельки не помогало. Наконец он сходил в судовую медчасть, где врач прописал ему скополаминовый пластырь. Наклеив его за ухо, как было велено, Биттерман отправился в каюту немного вздремнуть.

То ли предыдущая беспокойная ночь оказалась тому причиной, то ли пластырь навел на него такой сон, но только проснулся Пол аж в девять пятьдесят вечера, благословенно излечившийся от морской болезни и зверски голодный. Он проспал обычный восьмичасовой обед, но быстрый звонок консьержу обеспечил ему резервное место в последней смене обедающих в ресторане «Кенсингтон-Гарденз».

«Кенсингтон-Гарденз» пришелся Биттерману весьма по душе — современный, молодежный и авангардистский в отличие от довольно чопорного ресторана, где он обедал прежде. Здесь обнаружилось несколько по-настоящему красивых женщин, на которых приятно было посмотреть, а еда оказалась превосходной. К его удивлению, ресторан не был полон — фактически он оказался наполовину пуст. Оголодавший Биттерман заказал двойную порцию бифштекса «Шатобриан» и умял ее за милую душу. Целой бутылки шампанского тоже не хватило, чтобы утолить жажду, но внимательный официант с готовностью снабдил его второй.

За соседним столом происходил странный разговор: взволнованная пара обсуждала какой-то труп, который, кажется, где-то обнаружили. Похоже, он проспал серьезное событие. Медленно продвигаясь по коридору девятой палубы, Биттерман решил, что завтра первым делом тщательно в этом разберется.

Но возникла еще одна проблема. Номера кают теперь шли в правильном направлении: 954, 956, — но все это были четные номера.

Пол остановился, ухватившись за поручень, и постарался сосредоточиться. Так он никогда не доберется до каюты 961. Тут Биттерман громко рассмеялся: «Пол, дружище, ты совсем не дружишь с головой. Ведь сейчас ты вышел на палубу с правого борта, а все нечетные номера идут по левому. Как ты мог об этом забыть?» Надо найти поперечный коридор. Туман в голове сменился восхитительно легким, зыбучим ощущением в теле. Пол решил: не важно, пусть он и дьякон, но впредь будет пить шампанское чаще. Отечественного производства, конечно. Биттерман выиграл эту поездку в лотерею Ассоциации молодых христиан и никогда не смог бы позволить себе на учительскую зарплату бутылками пить марочное французское вино.

Впереди слева появился разрыв в череде дверей — вход в один из холлов в средней части судна. Этот проход должен был вывести его в коридор левого борта и далее — к каюте. Нетвердой походкой дьякон прошествовал в соединительный вестибюль.

Холл представлял собой площадку перед лифтами напротив уютной комнаты отдыха, с дубовыми книжными шкафами и удобными креслами. В этот поздний час здесь никого не было. Биттерман замедлил шаг, принюхиваясь. В воздухе стоял какой-то запах — вроде дыма. На какой-то миг ощущение ленивой эйфории отступило; в свое время Пол прошел немало учебно-тренировочных занятий по пожарному делу и понимал: пожар на корабле — это огромная опасность. Но этот дымный дух казался необычным — запах каких-то благовоний, или, точнее, аромат благовонных палочек, которым однажды он дышал в непальском ресторане сан-францисского китайского квартала.

Теперь уже медленнее Биттерман пересек холл и вышел в лежащий за ним коридор левого борта. Там было очень тихо и дьякон мог одновременно и слышать, и ощущать под ногами монотонную вибрацию судовых дизелей. Здесь аромат был сильнее, гораздо сильнее. Странный мускусный запах смешивался с другим, более резким и гораздо менее приятным — запахом плесневелых грибов и еще чего-то неуловимого. Церковнослужитель постоял, беспокойно хмурясь. Затем, бросив последний взгляд на холл, шагнул в коридор.

И резко остановился как вкопанный, мигом протрезвев.

Впереди находился источник пресловутой вони — темное облако дыма, преграждающее путь. Вместе с тем дым казался не таким, как обычно, — странно непрозрачное облако густого темно-серого цвета, которое не размывалось по краям и обладало странной текстурой, почему-то наводящей на мысль о холстине.

Пол Биттерман шумно втянул воздух. Что-то здесь неладно — очень неладно.

Дыму положено перемещаться по воздуху, клубясь и растекаясь, расползаясь на менее плотные сгустки. Но это облако просто стояло неподвижно, в человеческий рост высотой, точно угрожая — странно злобное, опасное, плотное, словно некое органическое существо. И так сильно воняло, что было просто невозможно дышать.