Штрафники против асов Люфтваффе. «Ведь это наше небо…»

— Как машина, товарищ капитан? — спросил техник самолета Федор Иванович.

Летчик пожал крепкую, продубленную техническими жидкостями ладонь.

— Отлично, Федор Иванович! Впрочем, как всегда, вы же знаете, я себе так не доверяю, как своему технику, — улыбнулся Александр Волин.

Федор Иванович Ткачев попал в штрафную эскадрилью из-за аварии вверенного ему самолета. Учебно-тренировочный Як-7УТИ потерпел аварию из-за ошибки пилотирования, но вину удобнее всего было свалить на «стрелочника» — техника самолета. Приговор был тем более несправедливым, потому что Федор Иванович вверенную машину холил и лелеял.

Но зато теперь самолет командира эскадрильи попал в золотые руки техника, который к своей работе относился скрупулезно, проверяя и перепроверяя каждый винтик.

— Как слетали?

— Нормально, двоих «мессеров» завалили.

К комэску подошел его ведомый, Иван Мартыненко, высокий и нескладный летчик, попавший в штрафную эскадрилью за пьяную драку.

— Товарищ капитан, разрешите получить замечания.

Казалось, болезненная худоба никогда не покинет уроженца блокадного Ленинграда. Вся семья у него погибла еще в первую страшную зиму, а его самого вывезли на самолете на Большую землю. Иван Мартыненко долго лежал в госпитале, его тело не хотело жить, но советские врачи оказались сильнее смерти и все же подняли его на ноги. Потом — летное училище, где бывший учлет за два месяца освоил истребитель Як-1.

Дрался Иван Мартыненко яростно и самозабвенно, сумев сбить восемь самолетов противника. В воздухе он превращался в безжалостного и расчетливого противника, и кабы не та пьяная драка…

Но сейчас Иван Мартыненко был ведомым в паре с Александром Волиным, и командир знал, что тот скорее погибнет, чем позволит «мессерам» зайти в хвост комэску.

— Нормально, Ваня, поздравляю с очередным сбитым. Сейчас — отдыхать, а в три сорок вылетаем звеном на сопровождение разведчика. Федор Иванович, подготовьте истребитель.

— Есть.

— Будет сделано.

Летчики пошли к блиндажам на краю полевой площадки аэродрома, где разместились летчики, техники, а также различные службы отдельной истребительной штрафной эскадрильи.

* * *

После ожесточенных боев за Сталинград, где штрафные эскадрильи истребителей, штурмовиков и легких ночных бомбардировщиков получили боевое крещение, эти части вывели на переформирование. Вообще-то, по правде говоря, надобность в них уже не была такой острой и насущной. Летчики в большинстве своем трусами не были и ценили саму возможность летать и бить врага в воздухе. Отдельные же случаи трусости, а также серьезных нарушений Устава карались по законам военного времени: по приговору военно-полевого суда — расстрелом или, в более легких случаях, отправкой провинившихся офицеров в обычный штрафбат или штрафную роту, если дело касалось рядовых или младшего комсостава.

Хотя в штрафники — «летные и сухопутные» — можно было угодить и, так сказать, «по партийной линии». Многие боевые летчики отличались прямотой характера и открыто высказывали свое мнение по поводу излишней «заполитизированности» армии и ВВС в частности.

Так, например, исполняющий обязанности командира эскадрильи 32-го истребительного авиаполка, Герой Советского Союза, который на тот момент, имел больше всех побед в полку и был первым по числу боевых вылетов во всей дивизии, удостоился кляузы «недреманного ока политорганов» — комиссара той же авиационной части. Вот выдержка из его донесения:

«…и.о. комэска Герой Советского Союза Орехов не понимал той силы и значения, которое может оказать ему в выполнении боевого приказа партполитработа. Считает, что совещания, собрания, лекции, доклады являются пустым делом, пустой тратой времени…»[1]

Но вместе с тем штрафные эскадрильи продолжали сражаться. Расформировывать эти подразделения пока что не спешили. На это было несколько причин, и главная из них заключалась в том, что негоже разбивать слетанные пары, ведь летчики-штрафники в отличие от «наземных» товарищей по несчастью служили не два-три месяца, а гораздо больше, до специального распоряжения командира.

Кроме того, на аэродроме кроме технического персонала были расквартированы примерно два взвода солдат НКВД, которые подчинялись лично начальнику Особого отдела штрафной эскадрильи капитану Анатолию Воронцову. Официально: «Для охраны территории и аэродромно-технического имущества». Неофициально — ясно для чего.