Штрафбаты Гитлера. Живые мертвецы вермахта

В любом случае меры, принятые в сентябре 1944 года, привели к увеличению численности 500-х «испытательных батальонов». Судьи, оказавшиеся в Эмсовских лагерях, в первую очередь обращали внимание на тех заключенных, которых можно было послать в «испытательные формирования». Далее шли потенциальные «обитатели» арестантских рот. И лишь в последнюю очередь дело доходило до будущих «трудовых заключенных» концентрационных лагерей. Этот очевидный рост численности «500-х испытательных формирований» привел не только к тому, что в 500-й, 540-й, 550-й, 560-й и 561 — й батальоны тут же потянулись эшелоны с пополнением, но и к тому, что новые служащие стали поступать и в другие «испытательные части». Согласно приказу Гиммлера от 5 сентября 1944 года многих солдат теперь отправляли в батальоны даже без какого-либо отбытия срока, что ранее было само собой разумеющейся нормой. Путь «испытуемого солдата»: суд — лагерь — батальон, сократился до двух обязательных «пунктов назначения» суда и собственно 500-го батальона. В частности, в приказе Гиммлера говорилось: «Если решение не будет иметь негативных последствий для дисциплины в воинской части, то судья вправе в качестве наказания сразу же назначить направление в испытательную часть». Верховное командование Вермахта решило не отставать от командующего армией резерва и 1 февраля 1945 года приняло схожий приказ. Теперь любые нарушители дисциплины, получавшие не более 6 недель заключения, автоматически посылались в 500-е батальоны. Подобные административные действия привели к фактическому отказу от критериев отбора «испытуемых солдат». С одной стороны, это положительно отразилось на численности батальонов, но с другой стороны, негативно сказалось на духе солдат и их готовности «проходить испытание». Об этом говорит хотя бы сообщение Курта Кольшеса, который в ноябре — декабре 1944 года находился в Ольмютце в казармах Гинденбурга. Кольшес в свою бытность был осужден за «самовольное оставление части». Причем он усугубил свою «вину» политическими заявлениями, за что в итоге получил три года тюрьмы. Срок он отбывал в форте Торгау, а затем в арестантской роте. Он так описывал те события: «В роту прибыло 2100 человек[23] Во время построений нам становилось известно, что каждый день кто-то пытался бежать на свободу. Командир роты каждый раз указывал на то, что при малейшем сопротивлении осужденный будет наказан тут же, в казармах. Но на следующий день снова кто-то пытался совершить побег. Ночью многие из криминальных элементов совершали из казарм разбойные набеги на окрестности. Это привело к тому, что на построения стали приводить чехов, которые должны были указывать на тех, кто совершал разбои». Не исключено, что упоминание ежедневных побегов является преувеличением, но в любом случае эти факты указывали на то, что попавшие в конце 1944 года в Ольмютц или Брюнн «испытуемые солдаты» были совершенно ненадежными.

Прежде чем мы вернемся к батальонам, надо остановиться на одной проблеме, а именно вопросе, в какой мере сентябрьские изменения 1944 года сказались на судьбе бывших солдат, попавших в концентрационные лагеря. Тот факт, что новая категория заключенных концлагерей в документах обозначалась аббревиатурой CAB, наводит на мысль о продолжении «традиций» особых подразделений Вермахта. Однако в данном случае речь шла об «особой акции Вермахта». В первой части книги мы рассказывали о том, что начиная с 1938 года по сентябрь 1944 года в лагеря попало от 600 до 1 ООО солдат. Причем почти две трети из них прибывали из особых подразделений и полевых штрафных лагерей. Однако из документов лагеря Заксенхаузен следует, что в начале 1945 года количество САВ-заключенных выросло втрое. В декабре 1944 года их насчитывалось всего 100 человек. В январе 1945 года их уже 357. У подобного роста может быть две причины. С одной стороны, само собой напрашивается, что это было последствием деятельности Гиммлера, а именно, его приказа. Но, с другой стороны, в лагерном журнале мы могли бы найти следующую запись: «Январь 1945 года. Быстрое продвижение Красной Армии и западных союзников привело к тому, что в Заксенхаузен постоянно прибывают эшелоны с заключенными из других лагерей». Не исключено, что в этих транспортах прибыли и другие САВ-за-ключенные, что и вызвало резкий рост в одном конкретном лагере.