Штосс (сборник)

– Да пошел ты! – возмутился Бурый, который несколько дней ходил трезвым и чувствовал себя препаршиво. – Нашел время нажираться. Тут глобальные, жизненно важные для страны и народа вопросы решаются, а он… Эх, Фимка, Фимка!

Циркулев замотал головой.

– Алкоголь, к вашему сведению стимулирует, работу мозга и высшую нервную деятельность. Правильно, Мамедушка?

– Точно! Мне уже от… От… Стимулир-р-ровал!

– Сейчас, господа, мои мысли кристально чисты, – Циркулев оттолкнул Оторвина от стола и занял место оратора. – Я почти вышел на прямую связь с космическим разум и готов…

– Я тоже! – заревел Култуяров. – Я тоже вышел! Здравствуй, космический разум!

Он увидел выглядывавшего из-за печки Громыхайлу, приветствовал его насильственным рукопожатием, обнял и чмокнул в щеку.

– Успокойте его, ради Бога! – взмолилась Леокадия. – Так мы до утра ничего не решим.

Бурый и Губастенький бросились к Мамеду, заломили ему руки за спину и вывели в коридор. Оттуда раздался грохот, матерная ругань, несколько звучных шлепков и храп.

– Насилу угомонился, – сообщил Гриня, потирая ушибленный кулак. – Спит, падла…

– Так о чем это я? – наморщил лоб Фима. – Ага. Космический разум это синтез материи и сознания! Итак, что нам известно о космическом разуме? Во-первых…

– Заткнись, Фимка! – не выдержал Чубей. – Вернись, черт облезлый, на Землю!

– А в чем собственно проблема?

– Мы выборы просрали – вот проблема!

– Уже? Не ожидал, что так быстро. Предполагал, конечно, но чтобы так… Мои соболезнования.

Тут на Фимку набросились все присутствующие. Обвинение в паникерстве, предательстве светлых идеалов и неприкрытом штрейкбрехерстве подействовали на Циркулева отрезвляюще. Он попросил тишины и заявил, рубанув рукой воздух.

– Тогда – покушение!

– Что?

– Нас спасет только покушение!

– На кого? – Оторвин быстрее всех сообразил, что Фимка говорит дело, но всех нюансов еще не понял. – На кого покушаться будем?

– На тебя, конечно. Вообразите: депутат, избранник народа, трибун всех убогих и обездоленных борется за справедливость. Разве всем это по нутру? Ни-ни! Есть те, кого устраивает нынешнее бедственное положение народа. Те, кто как пиявки присосался к белибердусам. Им не нужны изменения к лучшему! Их задача – убрать Мишку! Любой ценой! Устранить физически!

– Правильно! – завопил Чубей. – Я должен стать жертвой врагов прогресса! Агенты Кремля…

– Не надо трогать Кремль, Миша, – утихомирил Чубея Фима. – Мы как-нибудь своими силами это дело обтяпаем. Инсценируем, что называется. Предлагаю перейти к обсуждению деталей.

– Ружье! – предложил Бурый. – У меня от бати старая берданка осталась. Пусть Мишка по дороге проезжает, а я из кустов пальну. Чем не покушение?

– А если неровен час, попадешь? – усомнилась в снайперских способностях Грини Леокадия. – Бац и нет нашего Михал Фомича. Спи спокойно, дорогой товарищ.

– Нет, нам рисковать нельзя, – покачал головой осторожный Громыхайло. – Что-то попроще надо. Без кровопролития. Этакое. Вроде Володи.

– Яд! – предложил коварный Губастенький. – Пусть в еду Михаила Фомича кто-нибудь сыпанет цианистого калия. А кто-нибудь… Я, например, раскроет покушение.

– Сам что ли жрачку с цианистым калием скушаешь? – усмехнулся Льняной. – А это – идея. Одним мудаком на свете меньше станет!

– Ты кого, паскуда, оскорбляешь?! – заорал Ромка тонким петушиным голосом. – Нет, я от каждого гомосека таких слов терпеть не намерен! Как хотите, а такого…

– Ладно, Ромка, – усмехнулся Чубей. – Никто тебя цианистым калием кормить не собирается, хотя надо признать – заслужил.

– И вы, Михал Фомич, и вы, – Губастенкий склонил голову с видом Юлия Цезаря, обвиняющего Брута в предательстве. – Не ожидал.

– Брось сопли размазывать, Гоголь ты наш, – пробурчал Егор Никанорыч. – Я предлагаю простое решение. Пусть народный избранник на телеге с моста свалится. Риск – минимальный. Подпилим ось и трр-ах! Делов-то.

– Ну, ты залудил, Никанорыч, – развел руками Мишка. – Я какой-никакой, а депутат. Почему на телеге?

– В корень смотреть надо, – ответил Льняной. – Депутат приезжает к избирателям и, зная, о том, что большинство из них передвигается исключительно на гужевом транспорте, работает на своем участке без всяких наворотов. Бензин экономит, не тратит попусту народные денежки и вообще живет без намека на комфорт. Каково?

– Мощно! – вскочил со стула Гриня. – Мы с моста навернемся. Тут свободная пресса в лице Ромки нарисуется. Сфоткаем подпиленную оську. Эх, и шум поднимется – на всю ивановскую!

– А кто осью займется? – воодушевленный идеей Чубей был готов сам взять в руки ножовку. – Завтра же этот вариант поутряне и прокрутим. Гриня, не забыть бы наших ментов подтянуть. Пусть свой хлеб отрабатывают и уголовное дело по факту покушения заводят.

– Пилить будет, – Фима обвел взглядом присутствующих. – Пилить будет Мамед. Он сейчас в таком состоянии, что маму родную не узнает и завтра ничегошеньки не вспомнит. А конспирация в нашем деле не помешает.

– Молодец, Фимка, иди своего чурку буди, а Феоктистыч пока за телегой смотается.