Шторм-2

Трогги слышал в земле звук его шагов. Старый оборник перевернулся на спину и подумал о том, что этот парень и убил Йорка Рваное ухо. Сомнений быть не могло.

– Скажи мне, трэль, почему все называли нашего форинга Йорком, если его имя было Бьёрк? – спросил викинг, державший на длинной веревке связанного Хольдера.

– Не знаю, – вяло ответил руянин.

– Он не знает! Слыхал, Бьёл?

Викинг хмыкнул и спросил снова:

– А ты знаешь, трэль, сколько рабов последний раз мы привезли с твоего острова?

– Не знаю, – ответил Хольдер.

– Он снова не знает! Похоже другие слова ему вообще не известны. Как думаешь, Бьёл?

Говоруну ответила только тишина.

– Красноносый, ты слышал, о чём я тебя спросил? Бьёл?! Ты что, спишь на ходу?

Викинг обернулся, но никого не увидел на дорожке позади раба, которого тащил на длинной верёвке.

– Ты где, старый разбойник?

– Доброе утро, медвежонок! – широко улыбнувшись сказал Грид, и вышел на дорожку.

– А ты ещё кто такой? – удивился викинг. – Ты вроде раб Фрокны?

– Я забыл назвать своё имя. Я – Грид по прозвищу Вишня, я тот, кто оборвал уши вашему Йорку-Бьёрку в Чёрных соснах. Ну, что язык проглотил? А до этого трепался без умолку.

Викинг побагровел и облапил топорище своего остроносого окси. Топор Грида был меньше и легче. Он приходился ему как раз по руке.

Грид ринулся вперёд, но споткнулся в неподходящий момент и удар его секиры пришёлся викингу в руку. Тот взревел как раненый медведь.

Сразу же на дорожке появилось ещё несколько бьёрнов. Грид успел ударить только одного, но неудачно. Противник отбил его удар, и Грид, потеряв равновесие, припал к тяжёлому камню. Бьерны налетели на него со всех сторон. Их предводитель легко обезоружил нападавшего и, приставив холодный клинок к его горлу, сказал:

– Я бы мог пальцем отковырять тебе сердце, но тогда мне придётся тащить на себе твою тушку. Так что пойдёшь сам. У тебя есть несколько часов жизни.

– Давай его порубим здесь, Бьёдур, – зашумели другие викинги, – он не пощадил Бьёла!

– Это была бы для него слишком лёгкая смерть, – едва шевеля языком проговорил предводитель викингов, – свяжите ему руки! Пусть его живого разорвут ульфы.

В этот момент резкий, короткий звук разрезал воздух, и в лоб Бьёдура глубоко вошла стрела. Мёртвое тело навалилось на Грида и закрыло его от бьёрнов. Грид снова почувствовал кинжал ворона в своей руке. Ближайший к нему викинг сразу поперхнулся воздухом, приняв удар в горло.

Хольдер перекинул верёвку через шею другого. И как раз вовремя, потому что этот готов был рубить Грида с яростью берсерка. Ворону оставалось только метнуть кинжал. Он это делал легко и надёжно. Каждый научится так бросать короткий клинок, когда длинными зимними вечерами, не зная куда спрятать своё вынужденное безделье, тысячами бросков займёт свою руку.

Последний их пленитель попятился к туману, развернулся и побежал что было духу.

– Штаны не потеряй, медведь! – крикнул Грид, и выдохнув присел на дорожку.

В дымке прорисовалась фигура Трогги.

– А у тебя по-прежнему верная рука, – сказал Хольдер, с которого Грид срезал верёвки.

– Я не пристреливал этот лук, – ответил Трогги смущаясь, – сказать по правде, это чудо, что я не задел Грида.

– Но ведь не задел же! – улыбнулся Грид. – Даже его мозги мне не пришлось смывать с себя.

Оборники обнялись втроём и неторопливо двинулись к морю.

Грид остановился и ответил их вопросительным взглядам:

– Плывите без меня. Надеюсь, вы сумеете выгрести против течения. А мне здесь нужно ещё кое с кем повидаться.

ГЛАВА 9

– Вы замечали, что в романах все истории начинаются утром? – спросил водитель, промелькнув по Зосе легким взглядом.

– В каких романах? – не поняла женщина.

– В литературных.

– Вы читаете романы? – спросила Зося.

Он не ответил на этот вопрос, втянул в себя какую-то бархатную мысль и тихо заговорил:

– «В миле к северу, там, где сосны уступают место запылённым тополям, есть железнодорожный полустанок, и с этого полустанка в одно июньское утро 1925 года небольшой открытый автомобиль вез к отелю Госса двух женщин, мать и дочь…» Помните?

– Что это?

– «Ночь нежна» Фицджеральда.

– Я не читала, – призналась Зося. – А вы знаете весь роман наизусть?

– Нет, конечно.

Зося вспомнила, с чего началось её сегодняшнее утро, вспомнила Грида-ворона у себя на плече, и перевела взгляд в серый промельк осени за окном.

– Да, некоторые истории начинаются утром. «Это уж точно!» – сказала она отвлечённо. – А вы неплохо говорите по-польски. Для немца.

– Почему для немца? – удивился водитель. – А, может, я польский иммигрант?

– Нет, – покачала головой Зося, – у вас ярко выраженный немецкий акцент. Он создаётся только тогда, когда первым языком является немецкий. Так что вы – немец.

– Верно. Меня зовут…

– Это не важно, – перебила Зося.

– А спорим на десять оэров, что я с двух попыток назову ваше имя? – сказал водитель, не отводя взгляда от дороги.

«Обычный самовлюбленный фат», – подумала про себя Зося.

– Попробуйте, – сказала она.

– С двух, – уточнил незнакомец. – Анна!

– Нет, – вяло ответила женщина и отвернулась.

– Так! У меня осталась одна попытка. Придется применить теорию Монтескью…