Та же самая уравновешенность должна быть утверждена во всех остальных частях нашего существа. Сейчас все наше динамическое существо действует под влиянием противоречивых импульсов, порождаемых низшей невежественной природой. Этим побуждениям мы или подчиняемся, или частично контролируем их, или подвергаем их изменчивому влиянию нашего рассудка, который их ограничивает и сдерживает, наших эстетических чувств и ума, которые их очищают и возвышают, или наших нравственных представлений, которые позволяют их упорядочить и дисциплинировать. Тесное переплетение правильного и неправильного, полезного и вредного, гармоничной или беспорядочной активности становится сомнительным результатом наших усилий, мы вырабатываем условные стандарты человеческой разумности и неразумности, порока и добродетели, чести и бесчестья, благородства и низости, того, что одобряется, и того, что не одобряется людьми, мы неустойчиво балансируем между самооправданием и самоосуждением или же между самодовольством и отвращением к себе, раскаянием, стыдом и тягостным осознанием своей греховности. В настоящее время все это, несомненно, крайне необходимо для нашего духовного развития. Но искатель более высокого совершенства отступит от всех этих двойственностей, посмотрит на них бесстрастным взглядом и, обретя спокойное и уравновешенное состояние духа, достигнет невозмутимой и универсальной деятельности динамического Тапаса, духовной силы, в потоке которой его собственная сила и воля превратятся в чистые и точные инструменты более великого, спокойного и тайного источника божественных трудов. Опираясь на эту динамическую уравновешенность, он сможет превзойти обычные ментальные стандарты. Его воля должна быть обращена на нечто более высокое, на обретение чистоты божественного бытия, на восприятие побуждения божественной силы-воли, руководимой божественным знанием, орудием которой,