Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – III

Для более или менее адекватного описания природы сверхразума нужно было бы полностью выйти за пределы нынешнего человеческого существования; полное же описание невозможно по той причине, что сверхразум несет в себе не только единство, но и необъятность и многообразие бесконечного. Все, что необходимо сейчас, это описать его наиболее характерные черты, учитывая реальный процесс йогического преображения, проследить связь сверхразума с работой ума и закономерность некоторых феноменов этой трансформации. Основополагающая связь заключается в том, что вся деятельность ума берет свое начало в тайном сверхразуме, хотя мы не знаем этого до тех пор, пока не приходим к осознанию своего более высокого «я» и не начинаем черпать из этого источника все, что там есть истинного и ценного. Во всех наших мыслях, намерениях, ощущениях, чувственных образах или в их истоках есть элемент истины, дающий им начало и поддерживающий их, хотя на практике они могут быть извращены и ложны. Помимо этого за ними пребывает еще более великая, не постигнутая ими истина, которая быстро сделала бы их цельными, гармоничными или, по крайней мере, относительно завершенными, если бы им удалось ее постичь. Сейчас истина, которой они обладают, ограничена и узка, низведена до уровня мелочных и низменных побуждений, фрагментирована, искажена разделением, страдает несовершенствами и неполнотой, извращена и обезображена. Ментальное знание – это всегда частичное, а не интегральное знание. Ум постоянно добавляет деталь к детали, но с трудом может правильно связать их друг с другом; его целостные системы знаний, которыми он пытается заменить более реальное и интегральное знание, в действительности тоже оказываются неполными и относительными. И даже если бы он достиг чего-то похожего на интегральное знание, это все равно было бы своеобразной компиляцией, интеллектуальным и ментальным построением, искусственным, а не сущностным и подлинным единством. Если бы этим все и ограничивалось, ум, вероятно, в конце концов, мог бы как-то частично воспринимать и частично передавать интегральное знание, но главная проблема так бы и осталась нерешенной, поскольку он, в лучшем случае, стал бы интеллектуальной копией подлинного сознания, но не им самим. Ментальная истина всегда будет интеллектуальной, эмоциональной и чувственной интерпретацией чего-то более высокого – не непосредственным постижением, не самой истиной во всей ее цельности и сокровенности.

Сверхразум способен делать все, что делает ум: рассматривать и комбинировать детали и то, что может быть названо отдельными аспектами или целостными структурами более низкого порядка, – но он это делает по-другому и опираясь на иную основу. Он, в отличие от ума, не вносит элементов погрешности, ложного допущения и возможной ошибки, и даже, давая частичные данные, он точен и неизменен, а позади этих данных всегда пребывает подразумеваемая или доступная сознанию основополагающая истина, от которой зависят детали, аспекты или целостные образования более низкого порядка. Сверхразум также способен интерпретировать, но его интерпретации отличаются от интеллектуальных: они наполнены субстанцией и основой сокровенного света истины и являются ее носителями, а не заменяющими ее образами. Способность сверхразума интерпретировать бесконечна – и это божественная способность, по отношению к которой ментальный способ отражения реальности является своего рода бледной копией. Этот интерпретирующий сверхразум осуществляет два вида деятельности – деятельность низшего порядка (на уровне того, что я назвал супраментальным рассудком, который наиболее близок к уму и в который ум может быть поднят наиболее легко) и деятельность высшего порядка (на уровне интегрального сверхразума, видящего все в единстве и бесконечности божественного сознания и самосущего бытия). Но на обоих уровнях его деятельность, в отличие от аналогичной ментальной, непосредственна, просветлена и безошибочна. Вся неполноценность ума возникает из-за того, что он является орудием души, которая, после погружения в бессознательность и неведение, вновь пытается познать себя, но делает это, по-прежнему опираясь на бессознательность и неведение. Ум является неведением, силящимся познать, или же неведением, получающим вторичное и фрагментарное знание: это процесс Авидьи. Сверхразум всегда открывает изначальное самосущее знание: это процесс Видьи.