Шри Ауробиндо. Эссе о Гите – II

В данном случае самоотдачу совершает Джива, глубочайшая душа, центральное и духовное существо человека, дающее ему начало, индивидуальный Пуруша. Именно Джива, освобожденный от ограничивающего и невежественного эго-чувства, осознает, что он не отдельная личность, а вечная частица, сила и душа, в которой происходит становление Божественного, aṁśa sanātana, – Джива, превзошедший неведение, освобожденный и пребывающий в свете и свободе своей подлинной высшей природы, которая едина с природой Вечного. Именно это центральное духовное существо в нас, таким образом, входит в совершенные и по-настоящему близкие отношения, исполненные восторга и единства, с высшим «Я» и Силой, которые дают начало, поддерживают и управляют нашим существованием. Тот же, кому мы отдаем себя, является не ограниченным божеством, а Пурушоттамой, единым вечным Богом, одной высшей Душой всего сущего и всей Природы, изначальным трансцендентным Духом существования. Выйдя за пределы ума, мы сначала познаем его как дух, как неизменное, безличное и ни от чего не зависящее существование – это первый признак его присутствия, первый контакт и первое впечатление от соприкосновения с его субстанцией. Универсальная и трансцендентная бесконечная Личность или Пуруша – это глубочайшая и сокровеннейшая тайна подлинного бытия этого Бога, непостижимая для ума, acintya-rūpa, но которая становится очень близкой и ощутимой для энергий нашего сознания, эмоций, воли и знания, когда они, превосходя себя, свою слепоту и узость, поднимаются в сияние духовной, неизмеримой, супраментальной Ананды, силы и гнозиса. Это Он, невыразимый Абсолют, а также Друг, Господь, Источник Света и Возлюбленный, является объектом и целью этого наиболее совершенного поклонения и приближения, этого самого сокровенного внутреннего становления и самопосвящения. Это единство, эти отношения превосходят все формы и законы ограниченного ума и, являясь истиной нашего «я» и духа, намного превышают все низшие дхармы. Тем не менее, или скорее, именно по этой причине – поскольку такова истина нашего «я» и духа, истина их единства с тем Духом, в котором все берет свое начало и благодаря которому все, будучи его производным и воплощением его замысла, живет и трудится, – это не отрицание, а осуществление всего, к чему стремятся ум и жизнь, что они несут в себе как свой скрытый смысл и пока еще не реализованное предназначение. Так что не через Нирвану, которая предполагает исключение и полное отрицание всего, чем мы являемся на земле, приходит это высочайшее совершенство и освобождение в духе, а через Нирвану, которая устраняет и полностью уничтожает неведение и эго и дает нам невыразимую реализацию знания, воли и стремления сердца, возвышает их, погружает в Божественное, Вечное, избавляя от всех ограничений, nivasiṣyasi mayyeva, преображает все наше сознание и переводит его в более великое внутреннее состояние.

Суть этой духовной проблемы и характер этого перехода, о котором обычному человеческому уму так трудно составить верное представление, напрямую связаны с кардинальным различием между невежественной жизнью эго в низшей природе и сияющим и безграничным существованием освобожденного Дживы в его собственной истинной духовной природе. Отказ от невежественной жизни должен быть полным, а переход к беспредельному существованию абсолютным. Рассматривая эту проблему, Гита подчеркивает разницу между двумя этими состояниями. С одной стороны, есть это жалкое, боязливое, хвастливое, эгоистическое состояние сознания, ahaṇkṛta bhāva, парализующая узость этой маленькой, беспомощной отдельной личности, в соответствии с взглядами которой мы обычно думаем и действуем, чувствуем и реагируем на воздействия внешнего мира. С другой – есть обширные духовные миры бесконечной полноты, блаженства и знания, к которым мы получаем доступ, когда достигаем единства с божественным Существом и становимся его проявлением и образом в сиянии вечного света, вместо того чтобы быть искажающей его маской в сумраке эгоцентрической природы. Выражение satataṁ mac-cittaḥ[28] указывает на полноту этого единства. Жизнь эго основана на комплексе очевидных ментальных, витальных и физических истин существования, на системе прагматических отношений между индивидуальной душой и Природой, на интеллектуальной, эмоциональной и чувственной интерпретации вещей, используемых маленьким и ограниченным «я» в нас, с тем чтобы среди неизмеримости вселенских процессов отстаивать идеи и удовлетворять желания нашей изолированной и связанной личности. Все наши дхармы, все обычные системы ценностей и нормы поведения, определяющие наши взгляды, наше знание и наши поступки, зиждутся на этом узком и ограниченном фундаменте, и следование им даже в пределах самого обширного круга, центром которого является эго, не позволяет нам вырваться из этого ограниченного круга. Это тот круг, в котором душа, подчиненная противоречивым побуждениям Природы, чувствует себя либо довольным, либо бунтующим пленником.