Шри ауробиндо. Эссе о Гите – I

Но должно же быть, по меньшей мере, одно необходимое средство, незаменимое, императивное? Ибо, если труды Пракрити продолжаются, каким же образом может тогда душа избежать вовлеченности в них? Как я могу сражаться и все-таки душой не думать или не чувствовать, что я, личность, сражаюсь, не желать победы, не быть задетым поражением? Ведь именно согласно учению Санкхьи интеллект человека, вовлеченного в деятельность Природы, запутывается в сетях эгоизма, невежества и желания, а следовательно, вынуждается к действию; напротив, если интеллект отвлекается от этой деятельности, действие должно прекратиться с исчезновением желания и невежества. Следовательно, отказ от жизни и трудов является неотъемлемой частью, неизбежным обстоятельством и незаменимым конечным средством движения к освобождению. Это возражение общепринятой логики – которое не высказывается Арджуной, но присутствует в его уме, как показывает смысл его последующих высказываний, – Учитель тотчас же предугадывает. По его словам, такое отречение не только отнюдь не обязательно, но даже невозможно. «Ибо никто ни на миг не прекращает работу; формы проявления, рожденные Пракрити, заставляют каждого поневоле совершать действие». Замечательной особенностью Гиты является сильное восприятие великого космического действия, вечной деятельности и силы космической энергии, которой позже придавалось особое значение в учении тантрических шактистов, ставивших Пракрити или Шакти даже выше Пуруши. Несмотря на то, что здесь это восприятие выражено подтекстом, оно достаточно сильно, будучи соединенным с тем, что мы могли бы назвать теистическими и религиозными элементами мышления Гиты, чтобы ввести тот «активизм», который столь сильно модифицирует в ее схеме Йоги квиетистские тенденции старой метафизической Веданты. Человек, воплощенный в природном мире, ни на миг, ни на секунду не может прекратить действие; само его существование – это действие; вся вселенная – это поступок Бога, даже просто жизнь – это Его движение.

Наша физическая жизнь, ее поддержание, ее продолжение – это путешествие, странствие тела, śarīrayātrā, а совершить путешествие, не совершая действия, нельзя. Но даже если человек мог бы не поддерживать свое тело, оставить его в праздности, если он мог бы все время стоять подобно дереву или сидеть в бездействии подобно камню, tiṣṭhati, такая растительная или материальная неподвижность не спасла бы его от рук Природы; он не был бы свободен от ее трудов. Ибо под трудами, karma, подразумеваются не только наши физические движения и деятельность; наше ментальное существование – тоже великое сложное действие, даже более великая и важная часть трудов неутомимой Энергии – субъективная причина и детерминанта физического. Мы ничего не добьемся, подавляя следствие, но сохраняя субъективную причину. Объекты чувства являются только поводом нашего рабства, а то, что ум упорно задерживается на них, – это средство, важнейшая причина. Человек может управлять своими моторными органами и не давать им реального простора для действия, но он ничего не выигрывает, если его ум продолжает помнить объекты чувства и сосредотачивается на них. Такой человек сам сбивается с пути ложными представлениями о самодисциплине; он не понял ни ее цели, ни ее истины, ни основных принципов своего субъективного существования; следовательно, все его методы самодисциплины ошибочны и не дают никакого результата[18] . Действия тела и даже действия ума сами по себе ничего не представляют, ни рабства, ни первопричины рабства. Жизненно важной является могучая энергия Природы, которая поступит по-своему и продолжит свою игру на великом поле ума, жизни и тела; что в ней опасно, так это способность трех ее гун, форм проявления или качеств, смущать и сбивать с толку интеллект и, таким образом, затуманивать душу. Такова, как мы поймем дальше, вся суть действия и освобождения для Гиты. Будь свободным от помрачения и замешательства, в которое приводят тебя три гуны, и действие может продолжаться, как оно должно продолжаться, причем может продолжаться даже самое широкое, самое глубокое, самое громадное и неистовое действие; это не имеет значения, ибо тогда ничто не касается Пуруши и душа обладает naiṣkarmya.