Шрамы

Примарх чувствовал, что земля под ногами становилась все более неустойчивой, напоминая тонкую кожу над пустотой. Трещины были повсюду, расползаясь от краев разломов, словно ищущие пальцы. Эпицентром этого ада была сама площадь. Вероятно, разрушалась кора самой планеты.

Затем он снова услышал гул, похожий на жужжание крыльев многочисленных насекомых.

— Вы слышите? — спросил он, остановившись под длинной блеклой тенью колонны.

К этому времени кешик сильно рассредоточился, неуклонно пробираясь через руины.

— Ни жизненных показателей, — осторожно передал Цинь Са, — ни отметок сближения.

Голос выдавал его неуверенность. Ее чувствовали все, что бы показания доспеха не говорили.

Хан повернулся к покрытой выбоинами колонне. Она поднималась в вечную ночь Просперо, а выше бесновалось пестрое небо.

Затем снова раздался звук. В этот раз отчетливый, похожий на жужжание роя насекомых.

Хан стремительно развернулся с клинком в руке и почувствовал, как под ним шевельнулись каменные плиты. Доспех по-прежнему ничего не фиксировал — ни целей, ни тел.

К тому времени кешик тоже пришел в движении. Воины кружили с клинками и болтерами наизготовку, разыскивая невидимого врага. Один из легионеров открыл огонь, и звук стрельбы неприятно резанул слух.

— Глаза! — передал Цинь Са, неожиданно бросившись через площадь, казалось бы, в никуда. — Отключить авточувства, использовать глаза!

Хан, моргнув, отключил прицельную сетку и компенсаторы окружающей среды, и площадь погрузилась в мрачный туман неусиленного зрения.

И только тогда он увидел их: мерцающих в спектральном бело-синем свете крупных, членистоногих и крылатых. Десятки существ напоминали встревоженных духов, что поднимались из могил. Даже хлопья пепла оставались не потревоженными их появлением. Отчетливые очертания светились колдовским светом, несмотря на то, что их сердца были такими же прозрачными, что и стекло.

Эти погибшие твари, даже будучи скрученными и сгорбленными, размерами вдвое превосходили терминаторов. У них были округлые тараканьи тела, рваные тонкие крылья и сегментированные конечности, которые тащились по земле. Причудливо разбухшие мозги, пульсирующие жутким светом между плотными черепными складками, выступали из отвисших жвал. Вырвавшись из расколотой земли, они рывками перемещались по воздуху, раскачиваясь так, словно были слепыми и изголодавшимися.

Хан холодно взглянул на них.

— Психонойен, — сказал он, поднимая клинок. — Выходит, кое-что все-таки выжило.

По доспеху Есугэя заискрила эфирная энергия.

— Изыди, — приказал он, подняв кулак.

Глубоко внутри варп-контакта «Воркаудара» поднялся кошмарный лик, продолжая скалиться. Есугэй увидел ряды игольчатых зубов, глаза без зрачков цвета жидкого железа, вытянутый коготь.

Тварь рычала и извивалась, раскачиваясь вперед и назад. Испарения вокруг нее редели. Руна сохранялась активированной, управляя машиной и истончая барьер между мирами. Казалось, контролируемая ею энергия растет, словно при форсировке двигателя.

Есугэй сконцентрировал разум на руне. Она вращалась перед его мысленным взором, пульсируя подобно ране в материи вселенной.

— Закройся, — приказал он, затем еще раз, перейдя на хорчин. — Йейк’эн.

Со звуком, похожим на скрежет проводимого по стали ржавого железа, руна потухла.

Есугэй с облегчением открыл глаза. Он повернулся и взглянул на галактическую карту.

Она изменилась. Звезды стянулись в одно единственное скопление, похожее на рой светлячков. Золотистое свечение пылало все ярче. Двигатели устройства несколько раз издали отчетливый лязг, но мерцание продолжало усиливаться.

Кса’вен вытащил молот, Хенрикос — болтер.

— Ты можешь остановить это? — спросил Саламандр, не сходя с места и глядя на кружащийся вверху туман.

Есугэй обхватил посох обеими руками. Череп адуу на его верхушке пульсировал небольшими разрядами молнии. Все помещение вдруг стало тесным и влажным, словно в маленьком пространстве сжали слишком большой объем воздуха.

— Машина отключена, — заявил провидец бури.

Хенрикос отошел назад.

— Но кое-что по-прежнему работает.

Звезды приблизились, стремительно сливаясь. По своду прокатился похожий на раскат грома звук, встряхнув защитную оболочку механизма и отразившись вверх по шахте.

— Назад! — предостерег Есугэй, внезапно осознав, что происходит.

Свет, мигнув, потух. Эхом отозвался звук, напоминающий прерванный крик. То, что осталось от проецируемого звездного поля слилось в чернильный сгусток и ворвалось в реальность. Оно с грохотом рухнуло на пол и раскололось, словно яичная скорлупа.

Появилось скелетообразное существо с вытянутыми конечностями, кроваво-красной кожей и длинными изогнутыми рогами. У него были те же самые глаза цвета жидкого железа и игольчатые зубы. Оно было крупнее легионеров и двигалось рывками с неестественной скоростью. Тварь пригнулась, словно некое огромное и абсурдное насекомое, а затем прыгнула на Кса’вена.

Кса’вен, атакованный варп-тварью на борту "Воркаудара"

Хенрикос выстрелил первым, но болты с воем срикошетили от шкуры существа. Кса’вен бросился навстречу, раскручивая молот.