ШРАМ: ОБРЕТЕНИЕ АДА

Чалдон схватил ружье, поднял и нацелился в темноту. По глазам было видно, что он моментально протрезвел и испуганно таращился в ночь. Тайга чуть отодвинулся от костра, наощупь подгреб рюкзак, набросил лямку на плечо. Вдруг придется удирать? Жалко бросать найденные ценности! А звуки тем временем то утихали, то возобновлялись. Кажется, к ним даже прибавлялись новые, причем с разных сторон.

— Окружают, — проблеял Чалдон. Кадык на его шее припадочно дергался вверх-вниз.

— Цыть! — рыкнул на него Иван, хотя ему и самому было очень не по себе.

Так и тянуло дать в темноту очередь, пугнуть неведомых тварей, возившихся там. Да и себя приободрить. Но нельзя, нельзя. Патроны надо экономить, да и шум поднимать не стоило. Проявление агрессии — верный повод к нападению.

— Сиди смирно, курвин хвост, — сквозь зубы прошипел на Чалдона Иван, — Не вздумай палить прежде меня. Голову оторву.

В минуты опасности в Тайге просыпалось нечто, что заставляло других людей признавать в нем однозначного лидера, непререкаемого вождя. Поэтому Чалдон, вместо того, чтобы заныть и начать зубатиться, покорно затих, только перехватил удобнее свое ружье. Иван прищурил глаза, чтобы не бликовал тусклый свет уже начавшего затухать костерка. Шуршало и скрежетало все ближе, все явственней. Это очень давило на нервы, заставляло тело отзываться нехорошей дрожью, отчего зубы были готовы выбивать морзянку.

Как назло, небо густой пеленой застилали плотные дождевые тучи, и на землю не проливался даже призрачный свет луны и звезд. Наверное, даже огонек костерка был виден за несколько километров даже человеку, не говоря уж о великолепно развитом зрении местной живности.

И вдруг совсем недалеко, в чернильной темноте раздались тяжкие, гудящие звуки, от которых даже содрогнулась земля. Было очень похоже, что рядом запустили огромный механизм. Среди низкого гула даже выделялся надсадный, тягучий визг заработавшей гидравлики, до этого стоявшей без дела несколько десятилетий. Рокочущий грохот ржавых, проворачивающихся шестерен. И дрожь земли от механического движения.

— Мать твою! — заорал не своим голосом Чалдон.

Его нервы все же не выдержали, он взметнулся вверх, как подброшенный невидимой пружиной, и разом засадил дуплетом в темноту, в сторону непонятного гула. В свете вспышек выстрелов Тайга запечатлел в памяти мелькнувший ландшафт свалки. Удивительно — но никаких монстров с кровавыми глазами или шагающих трупов с гноящимися язвами вместо лиц не было и в помине. Все как и прежде. Только мертвая, заброшенная, ржавая техника вокруг.

Мертвая ли???

Чалдон оцепенел, превратившись в статую, только губы на его разом выбелевшем, как снятое молоко лице, тряслись неестественной дрожью. Держа в одной руке ружье с опущенными, еще курящимися дымком стволами, он тыкал второй прямо перед собой, и все силился, силился произнести хоть слово и не мог, у него вырывалось только дрожащее мямленье:

— Ммммма…. Ввввва… Ммммыыы…

Иван невольно повернулся в сторону, куда незряче таращился Чалдон, и сам поневоле замер, пораженный зрелищем. Из ночной темноты, медленно, как в кошмаре, поднималась, сопровождаемая гулом намертво заржавевших механизмов, призрачно видимая в тусклых отблесках костра, исполинская стрела экскаватора. Колоссальный, величиной с легковой автомобиль ковш с загнутыми клыками зубьев навис над людьми перевернутой чашей. Комья земли и какой-то трухи, валившейся из ковша, градом осыпали Ивана с ног до головы. Ржавый болт больно стукнул его по голове и вывел из гибельного ступора.

— Беги! — рявкнул Тайга и дал замершему Чалдону могучего пинка под тощий зад, отбрасывая от костра, и сам кубарем откатился в сторону.

Чалдон пулей улетел куда-то в темноту, и совершенно вовремя. Стрела не мгновение замерла над костром, а потом тяжко, как поваленная замшелая сосна рухнула вниз. Ковш с грохотом врубился в перемешанную с ржавым металлом землю, моментально уничтожив костерок и все следы людей, потом медленно, как бы нехотя, завывая гидравликой, подогнулся под стрелу, загребая все, что было под ним, и поднялся снова. Теперь он напоминал подвернутый хобот биомеханического слона, вернее, мамонта.

Глаза Ивана уже привыкли к темноте, и она, не нарушаемая светом костра, уже не казалась такой уж непроглядной. По крайней мере, угольно-черные силуэты на фоне неба были заметны. Тем более, если они еще и двигались.

Медленно ползла, сотрясая землю, огромная угловатая туша брошенного тут гнить тридцать с лишним лет назад экскаватора. Гусеницы многотонной махины с хрустом подминали под себя, перемалывали кучи древнего мусора. Но механизм двигался не просто так. Он явно кого-то искал, то и дело останавливаясь и неспешно вращаясь кабиной в разные стороны, словно приглядываясь.