Шрам

Я выскользнул из седла, передал Князя одному из бойцов и подошел к веревочному сиденью. Приказал двоим дружинникам притянуть канат с сидушкой ближе к земле и забрался в нее.

— Трави* помалу! — гаркнул я бойцам.

* - Травить — постепенно ослаблять натяжение троса или якорного каната.

Меня поддернуло вверх и начало поднимать в небо. Я судорожно вцепился в веревки, которыми сиденье было привязано к канату. Очень захотелось зажмуриться.

— Шрам... Шрам... Шрам... Шрам!!! — громкое скандированиемоего прозвища неслось с поверхности.

Сначала заорали мои бойцы, а потом присоединились и оряховцы. Всыпать бы им за такую фамильярность, но ладно, не буду. Вон как восхищенно на меня таращатся! Я изобразил довольную и надменную рожу и посильнее вцепился в веревки. Страшно, жуть! Снимаю шляпу перед экипажами земной авиации. Они наслаждаются полетом, а я в ужасе сжимаю булки, до состояния камня. Полюбовавшись красотами сельских окрестностей и продемонстрировав сельчанам чудо воздухоплаванья, я дал команду «сворачивать лавочку».

Прошло еще два дня. Тренировался сам, контролировал тренировку бойцов. За это время донабрали дружинников, благо, отметки кого можно взять, уже у Матея и инструкторов были. Восемь коней для дружинников пришлось докупать и опять в долг, под расписку. Два десятка конных разместил на своем подворье в малой казарме, остальных — в большой казарме ремесленного квартала. Теперь у меня было восемь десятков бойцов, большая часть которых без доспехов и нормального оружия.

Пока отдал их «на растерзание» инструкторам и допустил к несению службы на постах и пикетах вокруг села. Оружие зачастую приходилось выдавать по очереди. Убрал оттуда сельчан-ополченцев. Теперь они привлекались только по тревоге. Когда один из охранников трубил в рог положенный сигнал, ополченцы хватали оружие и занимали установленные места на стенах Оряхово. Я уже не одну такую тренировку провел.

До обеда принесли два заказанных ранее абакуса. Отлично! Вызвал старосту и в течение часа научил пользоваться деревянными счетами, и даже успел потренировать. Отпустил Булыча чрезвычайно довольным от полученного умения удобного и быстрого счета. В обед проверял сделанные по моему заказу токи для кавалерийских копий, когда прибежал боец одного из пикетов:

— Господин, воины идут с большим обозом.

— Воины с большим обозом или большой обоз под охраной воинов? — уточнил я у запыхавшегося от долгого бега дружинника.

— Не знаю, господин, — честно ответил боец. — Увидели конных воинов, человек двадцать, они впереди ехали, а за ними большой обоз. Больше не смогли рассмотреть. Я сразу побежал в село, чтобы предупредить, а напарник идет впереди них, на всякий случай.

— Откуда они идут?

— С юга, господин. От Муравок.

— Тревога! — заорал я как можно громче. — Все на стены!

Наверняка, это купеческий обоз, но, предки его знают? Лучше перебдеть. Под звуки тревожного рога быстро, с помощью лакеев, вооружился, принял у конюха коня и в сопровождении своих дружинников рванул к въездным воротам в село. Мои лакеи Тихомир и Велико, вооружив меня, тоже надели стеганки, схватили копья и побежали на закрепленные за ними места на стене.

Привязав лошадей к коновязи у ворот, быстрым шагом поднялись на площадки частокола. Из села постоянно прибегали ополченцы и стены постепенно заполнялись защитниками. От леса показалась одинокая фигурка, во все лопатки бежавшая к воротам.

— Приоткрыть ворота! — приказал я. — Впустить воина.

Четверо дружинников бросились к воротам, с натугой сдвинули тяжелый засов и приоткрыли одну воротину. Через несколько минут в ворота влетел воин, тяжело дыша, огляделся и, увидев меня, доложил:

— Господин... воины на подходе... сейчас покажутся!

По дороге, выбегающей из леса на поле перед селом, начала выходить вооруженная колонна всадников и тянущийся за ними длинный обоз. Не меняя походного строя и скорости движения, они потянулись к воротам. На душе полегчало: стало ясно, что это обоз. Не оставят меня своим покровительством предки, это будет Алоиз. Он мне сейчас нужен больше всего. Ухватившись обеими руками за частокол, я до рези в глазах всматривался в приближающихся всадников.

Ба, да это же Сток! Дружище Сток! Решился, значит. А вот Небойша во главе знакомой мне пятерки наемников. «Лыбу давит» от уха до уха. А это? Неужели... Алоиз!

— Открыть ворота! — скомандовал я и сам пошел вниз встречать дорогих гостей.

Подошел староста со старшим сыном и встал невдалеке за моей спиной. Матей построил моих дружинников у дороги, но ополченцев и стрелков я оставил на стенах. Ничего, от паранойи еще никто не умер. А вот от безалаберности и излишней доверчивости — сколько угодно. Прибывшая колонна остановилась перед воротами, всадники спешились и ко мне двинулись два человека, Алоиз и чуть позади него Сток.

— Достопочтенный Сержио, я безмерно рад представившейся возможности посетить Ваши земли и лично засвидетельствовать свое почтение их хозяину, — купец и воины за его спиной почтительно поклонились.