Шрам

Беллис не могла определить количество книг. На библиотечных кораблях было столько маленьких закоулков, столько переоборудованных труб и кают, столько снятых перегородок, столько всевозможных переходов – и все они были набиты книгами. Многие принадлежали седой древности, бессчетное множество давно лежало без движения. Армада вот уже много столетий подряд похищала книги.

Каталоги были далеко не полными. За последние века образовалась своего рода бюрократия, ответственная за проверку библиотечных фондов, но при одних правителях она подходила к своим обязанностям тщательно, при других – не очень. Ошибки случались постоянно. Новоприобретенные тома стояли на полках как придется, не проверенные. Оплошности вкрадывались в систему учета и порождали новые оплошности. В недрах библиотеки накопились многолетние поступления – их так никто и не просмотрел. Ходило множество слухов и легенд о содержании тех или иных книг – могущественном, утраченном, скрытом или запретном.

Впервые попав в темные коридоры, Беллис, читая на ходу названия, пошла вдоль полок, растянувшихся на много миль. Она остановилась, вытащила книгу, открыла ее и замерла, увидев имя, написанное от руки на первой странице выцветшими от времени чернилами. Взяла другой том – в нем было другое имя, написанное каллиграфическим почерком: чернила выглядели чуть посвежее. Третья книга была без подписи, а в четвертой опять стояло имя давно умершего владельца.

Беллис стояла, читая все новые и новые имена, и вдруг ею овладел приступ клаустрофобии. Она была окружена украденными книгами, похоронена среди них, словно в куче отбросов. При мысли о бесчисленном множестве окружающих ее имен, тщеславно вычерченных в правом верхнем углу страницы, – о грузе никому не нужных чернил, о бесконечном изъявлении прав собственности (мое, мое), коротком, высокомерном, – у Беллис перехватило дыхание. С какой же легкостью были нарушены эти права!

Ей вдруг показалось, что вокруг нее толпятся мрачные призраки и никак не могут согласиться с тем, что книги больше им не принадлежат.

В тот день, перебирая новые поступления, Беллис нашла одну из собственных книг.

Она долго сидела на полу, раскинув ноги, прислонившись спиной к стеллажу, и разглядывала экземпляр «Свитков пустоши Глаз Дракона». Она трогала знакомый потертый корешок, рельефные буквы: «Б. Хладовин». Это был ее собственный экземпляр, судя по потертостям. Беллис внимательно рассматривала его, словно готовилась к экзамену, который могла провалить.

В тележке не оказалось другой ее работы – «Грамматология верхнекеттайского», но учебник салкрикалтора, который был с ней на «Терпсихории», она тоже нашла.

«Так, значит, уже и наши вещички прибывают», – подумала Беллис.

Это подействовало на нее как удар.

«Это принадлежало мне, – подумала она. – Это у меня отняли».

Что еще тут было с «Терпсихории»? Вот этот экземпляр «Будущих времен» – уж не доктора ли Моллификата? А эта «Орфография и иероглифы» – уж не вдовы ли Кардомиум?

Она не могла успокоиться. Она поднялась и побрела по библиотеке – взбудораженная, недоумевающая, с расстроенными мыслями. Прижимая к себе свою книгу, Беллис выбралась на воздух, прошлась по мосткам, связывавшим библиотечные суда, а потом вернулась в темноту, к полкам.

– Беллис?

Вздрогнув, она подняла глаза. Перед ней стояла Каррианна со слегка поджатыми – то ли недоуменно, то ли озабоченно – губами. Она была смертельно бледна, но говорила громко, как всегда.

Книга чуть не выпала у Беллис из рук, дыхание ее замедлилось. Не зная, что сказать, она постаралась прогнать испуг со своего лица, снова придать ему нормальное выражение. Каррианна взяла ее под руку и отвела в сторону.

– Беллис, – повторила она, и, хотя на ее лице играла хитрая улыбка, голос звучал по-доброму. – Пора нам познакомиться поближе. Ты уже завтракала?

Каррианна повлекла ее за собой по коридорам «Танцующей твари», потом наверх, по полузатопленным мосткам, на «Пинчермарн». «На меня это не похоже, – думала Беллис, следуя за Каррианной. – Чтобы я позволила кому-то себя тащить? Нет, это совсем на меня не похоже». Но она пребывала в каком-то ступоре и поэтому сдалась, покорно поплетясь за Каррианной.

У выхода Беллис с удивлением осознала, что все еще держит в руке свой экземпляр «Свитков пустоши Глаз Дракона». Она вцепилась в книгу так, что пальцы побелели.

Сердце ее забилось сильнее, когда она поняла, что под защитой Каррианны может пройти мимо охранника, надежно спрятав книгу, может уйти из библиотеки с контрабандным товаром.

Но чем ближе она подходила к двери, тем меньше понимала свои мотивы, тем сильнее становились ее сомнения и страх быть пойманной. Наконец с неожиданным протяжным вздохом она положила свой труд в ячейку рядом со столом. Каррианна с непроницаемым лицом смотрела на нее. Оказавшись за дверью, на свету, Беллис оглянулась на оставленную книгу и почувствовала прилив каких-то щемящих чувств.

Она так и не поняла, что это было – торжество или поражение.