Шпионка, пришедшая с севера

— Сегодня никаких выпивок, — сказала Доминика.

Она была облачена в бирюзового цвета хламиду и черный парик с вьющимися волосами.

— Но, Доминика, мне так хочется шампанского, — произнесла Таня. — Я так давно его не пробовала, прошу тебя…

— Нет, — отрезала вице-директорша, и ее горячая рука оказалась на груди Тани. — Мне надоело, что каждый раз я засыпаю, так и не добравшись до твоего сдобного тела, детка. Ты ведь понимаешь, для чего я тебя приглашаю.

Она с ревом бросилась на Татьяну. Липкие руки, жаркое зловонное дыхание, запах острого, как сыр, пота, перемешанного с французской косметикой, алчный взор, неопрятное тело. Таня испытала приступ тошноты.

Да и будь Доминика идеальных пропорций, подобно Венере Милосской, у нее не было ни малейшего желания становиться ее наложницей.

— Как же я тебя хочу, — трепетала Доминика. — Я вся извелась, Таня, неужели ты этого не понимаешь.

Ну быстрее!

Таня оторвала ее руку, которая, подобно щупальцу осьминога, прочно обосновалась на ее груди, и произнесла:

— Доминика, пойми меня, я не могу. Ну, ты сама понимаешь, у меня женские дни, только не сегодня…

— Я не могу ждать! — заорала Доминика и ударила Татьяну по лицу. — Нечего мне обещать, что завтра будет хорошо, мне нужно прямо сейчас!

Она попыталась сорвать с Тани тюремную униформу. Татьяна оттолкнула ее что есть силы. Вице-директор отлетела с софы, на которой она егозила перед Таней, и оказалась на ворсистом персидском ковре.

— Молодец, я люблю, когда меня бьют, я и сама люблю боль.

Доминика поднялась и проковыляла в спальню, откуда появилась с тонким хлыстом, который хранился в одном из ее шкафов. Она щелкнула им, как укротительница тигров.

— Ну живо, я тебя жду. Раздевайся, или ты предпочитаешь, чтобы я сама сорвала с тебя одежду?

Доминика не шутила, в ее глазах читались похоть и настырное желание овладеть Таней. Та не собиралась отдаваться Доминике.

— Ничего не получится, — ровным голосом произнесла Таня.

Единственное, о чем она сожалела, так это о копиях чертежей, которые она так и не успела завершить. Ну что же, значит, таково веление судьбы. Она задержится в Святой Берте еще на некоторое время. Но она не станет любовницей Доминики, как бы та этого ни хотела.

— Что значит — ничего не получится, — прохрипела Доминика, срывая парик. — Ты что, раздумала, детка?

А я вот нет. Живо снимай с себя тряпки, дура! Ты же знаешь, если я приказываю, то никто не смеет ослушаться!

— Доминика, я не собираюсь спать с тобой. — Татьяна поднялась с софы и сделала шаг к двери. Вице-директор ударила ее хлыстом по спине.

— Стоять! — Доминика бросилась на нее.

Таня подбежала к противоположной стене, на которой находился стенд сигнализации. Она нажала на кнопку вызова охраны. Сейчас лучше, чтобы пришли надзиратели, иначе Доминика окончательно сойдет с ума.

— Что ты сделала! — закричала Доминика. — Дура, как ты посмела вызвать охрану. Да кто ты вообще такая!

Ее прервал стук в дверь. Таня живо распахнула ее.

В комнату шагнули две надзирательницы. Таня увидела, как на их лицах возникли и погасли ухмылки, когда они увидели Доминику, облаченную в сексуальный бирюзовый балахон, с хлыстом в руке и с развевающимися волосами.

— Уведите меня в камеру, — сказала им Таня.

— Стоять! — Доминика щелкнула хлыстом, и надзирательницы замерли. — Никому не двигаться, здесь я отдаю приказания. Живо пошли вон!

— Но ведь вы нас вызывали, — попыталась возразить одна из надзирательниц, но Доминика огрела ее со всего размаха хлыстом по груди. Женщина взвизгнула и бросилась наутек. За ней последовала и вторая. Дверь с тяжелым грохотом захлопнулась. Таня снова осталась один на один с Доминикой.

— Ты от меня никуда не денешься, — произнесла га. — Мне нравятся строптивые жертвы. Ты, Татьяна, боец по своей природе, я это вижу. Нам будет вместе хорошо. У тебя будет все, тебе не придется работать в прачечной, тебе вообще не придется работать. Каролина, эта лупоглазая дешевка, от тебя отстанет. Я знаю, что гы едва не отправила ее на тот свет. Молодец, я тобой горжусь. Ты мне нужна. Так что иди ко мне, деточка, и побыстрее. Мамочка ждет тебя!

Отдаться этому страшилищу? Ни за что. Татьяна все-таки покорно улыбнулась и подошла к Доминике.

Та распахнула материнские объятия.

— Молодец, детка, я знала, что ты разумная девочка.

Таня оттолкнула Доминику и бросилась к двери.

Дверь была наглухо заперта. Таня обернулась. Разъяренная Доминика возвышалась над ней. В руке у нее был хлыст. Она что есть силы ударила Таню, острая боль пронзила тело. Доминика захохотала и нанесла еще один удар. Таня стукнула ее в колено. Вице-директор повалилась на ковер, пропахав носом несколько метров.

— Ты посмела меня ударить! — Доминика, визжа, поднялась на ноги. — Тебе это даром не пройдет. Я вижу, что ты не собираешься мне подчиняться. Я тебя заставлю!

И она что есть мочи ударила Таню хлыстом, потом еще и еще. Полесская потеряла сознание.