— Под «черным» я подразумеваю не только ваших партне… то есть друзей— африканцев, но и избранный вами путь выезда из страны… Полагаю, вам уже успели объяснить, чем он отличается от законного, а также какую санкцию предусматривает статья Уголовного кодекса за незаконный выезд из СССР. Кстати, она входит в раздел «иные государственные преступления», поэтому вами занимается Комитет госбезопасности, а не милиция… Пока! Почему пока — я поясню. Нынешние веяния в нашей внутренней политике исключают для вас возможность стать второй Верой Засулич, Софьей Ковалевской и Марией Спиридоновой… Все! Время женщин-революционеров кончилось — таково мнение наших идеологов, поэтому вам будут инкриминированы уголовные статьи: ограбление квартиры посла Алексея Молочкова, использование наркотических средств для завладения паспортом его дочери, нарушение правил о валютных операциях, ну и так далее… Но! Сначала мы побеседуем. Я хотел бы выяснить некоторые ваши планы и намерения.
Карпов подошел к серванту, за стеклянной дверцей которого толпились разнокалиберные бутылки.
Безропотно приняв от генерала огромный тюльпанообразный бокал, где на донышке плескалась янтарная полоска коньяка, Валентина попросила разрешения закурить. С неожиданным для его комплекции проворством Карпов развернулся и вынул из книжного шкафа сумку Валентины, отобранную у нее при задержании.
— Не только закурить… Вы можете воспользоваться косметикой, если хотите…
— Возвращаться в Лефортово накрашенной? Что я объясню сокамернице? Что я была не на допросе, а на свидании с генералом?! Нет-нет, краситься я не буду! — с вызовом ответила молодая женщина.
«Вспомнила бабушка девичий вечер! Можно подумать, что я тебе не накраситься предложил, а расстаться с невинностью. Тоже мне — Золушка! Краситься она, видите ли, не будет, потому что надо возвращаться в Лефортово… Стоп! — скомандовал себе Карпов. — Ее поведение объяснимо: не успев отойти от больничной палаты, она тут же угодила в тюремную камеру, у нее же — все импульсы наружу…
Спокойно, дружок, спокойно! Дядя — хороший. Ну, подумаешь, чуть попугал тебя… Сейчас сменим кнут на пряник… А вообще, можешь не беспокоиться: заставлять тебя заучивать нецензурные выражения и конспектировать “Краткий курс истории ВКП(б)” я не собираюсь!»
— Видите ли, Валентина Николаевна, я, не развлечения ради и не любопытства для изучал ваш дневник. Уж извините, работа у контрразведчиков такая: просвечивать рентгеном и препарировать внутренности… Так вот, знакомясь с вами заочно, я пришел к выводу, что вы зачастую не по собственной воле ставили на «черное»… За вас это делала жизнь и ваше окружение! Впрочем, это нисколько не снимает ответственности с вас, ибо легкое отношение к жизни делает ее тяжелой… Но об этом позже!
Карпов, наблюдая за реакцией собеседницы, замедлил шаг.
— Знаете, что меня поразило более всего в ваших рассуждениях, которые вы доверяли своему дневнику? То, что вы никогда не пытались поставить на «красное»!
Генерал остановился напротив кресла с Валентиной и теперь смотрел на нее сверху вниз, да так, что ей стало немного не по себе. Девушка, пряча глаза в поднесенный к лицу бокал, тихо произнесла:
— А никто и не предлагал…
Эта реплика заставила генерала на ходу менять заготовленный план беседы и сразу перейти к основной части.
— Если это действительно так, то предложу
— А что это значит? — Валентина подняла глаза.
— А это значит, что вы будете играть с крупье заодно. Как говорят профессиональные игроки: «на одну лапу»!
— А крупье — это вы, да?
— Умница! — с наигранной радостью в голосе вскрикнул Карпов и продолжил путь по ворсистому ковру. — Да, крупье — это
— Играть против черных? — осмелела Валентина.
Карпов вмиг посерьезнел — пора делать предложение.
— А это уже не столь важно… Против черных, желтых или звездно-полосатых… Главное — вместе с красным крупье! Так что выбирайте… Должен предупредить: выбор — только с одной попытки и обратного хода не имеет. Сегодня, как никогда ранее, все зависит от вас… То есть на что поставите, то и будет. Либо — «красное», либо — «черное»…
— А как же те… — Валентина запнулась, подбирая слова.
— Из Лефортово? — подсказал Карпов. — Или те, кто вас задержал?
— И те, и другие…