Шпион судьбу не выбирает

«Распутина» и «Эдита» не были знакомы, и действовать должны были в автономном режиме.

Первая сыграет роль наивной и простодушной девушки из провинции. Своим поведением агентесса обязана убедить Миядзаки, что «Самурая» к ней влечет лишь ее красота и жажда женской ласки.

«Эдита» же во время приема подойдет к неуязвимому командору с бокалом шампанского и, пожелав наследнику престола долгие лета, выпьет вместе с Миядзаки.

Остальное скрытой камерой сделает технарь из Службы генерала Карпова.

Глава седьмая Если противник неуязвим, его компрометируют?

В 13.30 Миядзаки запарковал свою «тойоту» у магазина «Дары природы» и двинулся за очередным бочоночком своего лакомства.

Узнав женщину, которая на приеме буквально не давала ему прохода, Миядзаки сначала опешил от неожиданности, но уже в следующее мгновение во весь опор мчался к оставленной на боковой дорожке машине.

Не тут-то было!

— Тосио-сан, дорогой, остановись, куда же ты! — закричала «Эдита» и ринулась вдогонку.

Любопытство замедливших шаг прохожих было вознаграждено сполна: пышнотелая красавица, будто сошедшая с полотен Кустодиева, гналась за воровато оглядывающимся мужичком с ноготок.

Едва только он юркнул в машину и включил зажигание, как был буквально вдавлен в сидение вспрыгнувшей к нему на колени женщиной. Свет в окошке заслонили пудовые гири ее грудей.

— Тосио, я полюбила тебя с первого взгляда, а ты убегаешь от меня… Может, ты девственник?!! — донеслось из распахнутой двери автомобиля.

Полку любопытствующих зевак прибыло. Невесть откуда появился репортер «МК» и направил объектив фотокамеры на автомобиль.

Попытки японца вытолкнуть бесстыдницу из автомобиля натолкнулись на яростное сопротивление. Он почти справился с рехнувшейся от страсти нимфоманкой и сбросил ее с колен, как вдруг она случайно нажала педаль газа. Взревев, «тойота» помчалась вперед и, преодолев бордюр, выскочила на тротуар. В последний момент японцу удалось дотянуться до руля, и он судорожно вращал им, пытаясь свернуть на проезжую часть улицы. Пока Миядзаки остервенело крутил баранку, чтобы избежать столкновения с пешеходами, «Эдита» стащила с себя платье, а спутнику разорвала ширинку на брюках.

Кульминация всей операции: агентесса зубами впилась в крайнюю плоть инородца! Брызнула кровь, раздался нечеловеческий вопль, и «тойота» врезалась в стоящий на обочине грузовик.

Подбежавшим сыщикам «наружки» — загримированные под алкашей, они сначала стояли у входа в магазин, а затем гнались за потерявшей управление иномаркой — едва удалось отодрать женщину от обезумевшего от боли иностранца. При этом они не могли отказать себе в удовольствии и отвесили этому влиятельному лицу пару увесистых оплеух по его ставшей отнюдь не влиятельной физиономии. Отлились объекту слезы «наружки», сдерживаемые в течение полутора лет!

В милицейском протоколе, однако, было зафиксировано совсем другое: «Японский дипломат, пытаясь изнасиловать гражданку Иванову, вошел в раж и в припадке садистского наслаждения детородным членом разорвал губы жертве своей патологической страсти».

Вот до чего доводит импортный секс!

Когда Миядзаки и женщину выволокли наружу, затвор фотокамеры репортера из «МК» продолжал методично щелкать, а прохожим предстояло стать зрителями бесплатного экстравагантного шоу…

…Неславянской внешности господин стоял посреди улицы с приспущенными окровавленными штанами, слезно умоляя оградить его от посягательств сумасшедшей и оказать медицинскую помощь. Он уже не обращал внимания на «Эдиту». Совершенно нагая, она одной рукой вытирала перепачканные кровью губы, а второй обнимала корчившегося от боли «партнера» и ласково приговаривала:

— Ну, с кем не бывает, Тосио-сан… Сегодня не смог — не беда, завтра все у тебя получится!

Лихих «наездников» доставили на 2-ю Фрунзенскую улицу в 107-е отделении милиции.

Миядзаки предъявил свою аккредитационную карточку дипломата и потребовал вызвать консула. Заявил, что на него совершено разбойное нападение.

— То есть как — нападение? — возмутился дежурный лейтенант. — Вы что, господин Мудазаки, хотите сказать, что наши женщины вот так вот, среди бела дня, в центре Москвы, бросаются на дипломатов?! Может, они еще и сами раздеваются?!

С этими словами милиционер указал на «Эдиту», которая подбоченившись, стояла в одних туфлях посредине дежурной комнаты.

— Да-да, именно так! Я не знать этот женщина, я первый раз видеть ее…

— Нет, вы только полюбуйтесь на этого негодяя! — закричала агентесса. — Позавчера он обещал жениться на мне, назначил свидание, а теперь, когда ему не удалось меня прилюдно изнасиловать, он уже меня не знает! Это что ж такое творится в Москве, товарищ лейтенант?!