Шпион, который спас мир. Том 2

— Информация Пеньковского помогла свести воедино всю информацию, которой мы располагали, и мы смогли лучше понять, как выглядела советская программа. Эксперт всегда хочет понять советскую программу. В течение длительного времени мы получали довольно много технической информации. Она была неполной. Она в каком-то отношении была противоречивой и трудной для обработки. Насколько я помню, только информация Пеньковского сообщала данные о советских планах по поводу межконтинентальных ракет. Он передал, что у Советского Союза существует-таки серьезная программа — это мы знали и из других источников, — но что она движется вперед гораздо медленнее, чем мы предсказывали. Это и было решающим объяснением^{93}.

Достоверность информации, правдивость информатора были тщательнейшим образом проверены, и мне доложили, что и источник информации, и сам материал заслуживают доверия. У меня не было данных для вынесения решения. Таким образом, я не мог использовать эту информацию в полной мере. Я мог бы разобраться в фотографии, сделанной У-2. Существует эксперт, который может мне объяснить, что на ней изображено. С этим информатором я никогда не говорил и не имел никакой возможности выяснить, кто он. Это спасает ему жизнь, но в определенной мере снижает его полезность для меня. Я учитываю все, что он говорит, но ищу других подтверждений»^{94}.

Аналитики все же считали, что в чем-то есть пробел. Советская программа по ракетам, казалось бы, должна была продвинуться дальше, и спутниковые фотографии должны показывать большее количество ракетных баз. Где они? Может быть, как предполагали в ВВС, эти ракеты спрятаны? Один из членов сообщества пошутил, что военно-воздушные силы каждое облако, каждый дефект спутниковой фотографии засчитывают как советскую ракетную базу.

Июньский отчет разведывательного ведомства был поворотным пунктом, когда была пересмотрена завышенная оценка производства советских ракет^{95}. В распоряжение аналитиков поступили новые фотографии спутниковой программы «Дискаверер», которые впервые подтвердили существование действующих советских ракетных баз в Плесецке, к югу от Архангельска, около Баренцева моря.

Спутниковая разведка проекта «Дискаверер» наряду с сообщениями Пеньковского вынуждали провести переоценку. Программа «Дискаверер» существовала с 1958 года и после серии неудач в августе 1960 начала передавать фотографии. «Дискаверер» установила, как выглядят советские ракетные базы МБР, это позволило аналитикам исключить ракетные базы, в существовании которых они не были уверены. Они сократили число баз МБР СС-6 до десяти — четырнадцати^{96}.

Угрозы Хрущева по поводу Берлина все еще имели серьезный смысл, когда 6 сентября 1961 года вышел отчет ЦРУ «Нынешнее состояние военных сил Советов и стран-сателлитов и их военные планы». Отчет за подписью директора Центральной разведки Чарльза П. Кэбелла гласил, что ни СС-6, ни СС-7 «этой осенью и зимой» не будут как следует разработаны. Это позволило Кэбеллу сделать вывод: «Теперь нам кажется, что наша нынешняя оценка количества действующих носителей МБР к середине 1961 года (50—100 штук), видимо, завышена»^{97} .

Это мнение ЦРУ поддержали армия, флот и Бюро разведки и исследований Государственного департамента, и оно было отражено в новом отчете разведывательного ведомства — ОРВ 11-8/1-61, — который сокращал советские силы до примерно тридцати пяти ракет. 21 сентября 1961 года этот отчет был одобрен Советом разведки США и передан американскому президенту.

Кеннеди, знавший, что прежняя оценка авиацией советских ракетных сил резко противоречила мнению разведки, отмахнулся от требований военно-воздушных сил. Новые данные, полученные от Пеньковского, и спутниковые фотографии «Дискаверер» были важнее несостоятельных предположений военно-воздушных сил^{98}. Переход от идеи американской слабости к идее американского превосходства нелегко было внедрить в сознание общественности. Официальное заявление о таком переходе последовало лишь после длительной бюрократической волокиты^{99}.

Новая оценка, более низкая, положила, таким образом конец дебатам о так называемом разрыве между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Этот разрыв был основным пунктом во время президентской кампании 1960 года. Кеннеди ошибался, заявив во время этой кампании, что Советский Союз опережает Соединенные Штаты по количеству МБР. Он полагался на оценку военно-воздушных сил и сенатора Стюарта Симингтона, бывшего секретаря военно-воздушных сил (1947—1949 годы), который сам рассчитывал стать кандидатом от демократов. Несмотря на возражения многих членов администрации Эйзенхауэра, в том числе вице-президента Ричарда Никсона, кандидата от республиканцев, Кеннеди продолжал заявлять, набирая таким образом голоса, что у Советов ракет больше, чем думают в Соединенных Штатах.