Шпион, который спас мир. Том 1

В воскресенье, 2 июля 1961 г. Пеньковский встретился в сквере у Цветного бульвара с Дженет Чисхолм. Небо было хмурым. Он шел под сводом кленов, окаймлявших темный мрачный сквер. Атмосферу оживляли дети и пенсионеры. Некоторые сидели на длинных деревянных скамьях по обе стороны аллеи. В ларьках продавали мороженое и конфеты, обслуживая выплескивающуюся на улицу из цирка и с Центрального рынка толпу. Пеньковский поискал глазами иностранку с детской коляской и тремя белокурыми детьми. Он ее увидел, но не стал торопиться: вокруг было слишком много народу. Собирался дождь, и толпа поредела, тогда Пеньковский направился к скамейке, где сидела миссис Чисхолм. Он остановился, улыбнулся и заговорил с ней, потом протянул детям коробку с конфетами — казалось бы, искренний жест, сделанный под воздействием детского обаяния. Она поблагодарила его от имени детей, положила коробку конфет в коляску под одеяло и вынула другую, открыла ее и передала детям. В коробке из-под конфет, которую передал Пеньковский, были две страницы печатного текста и семь непроявленных пленок. Отпечатанные листки содержали важные заявления маршала Варенцова по Берлину и подробности о советских ракетных бригадах в Германии. Берлинское дело требовало срочного рассмотрения, так как президент должен был ответить Хрущеву. Пеньковский хотел помочь в составлении ответа.

4 июля Пеньковского вызвали в кабинет начальника, Джермена Гвишиани, и сообщили ему, что его повысили за прекрасную работу во время поездки в Великобританию. Теперь он стал заместителем начальника иностранного отдела. Пока Пеньковский смаковал новость, Гвишиани протянул ему секретную директиву из Центрального Комитета о том, что в июле в Лондоне надо организовать советскую промышленную выставку. Одна из инструкций гласила, что Государственный комитет должен подготовить делегацию от 40 до 50 человек из советских экономических организаций, чтобы они познакомились с британскими компаниями и установили деловые контакты в Великобритании.

— Вы — заместитель начальника отдела, — сказал Гвишиани Пеньковскому. — Вам и карты в руки, вы энергичны и чутки, вы можете все организовать и провернуть. Это надо сделать срочно. Указ был подписан 1 июля, но мы его получили только сегодня по прямому телефону из Кремля. Некогда терять время, делегация должна выехать в течение месяца.

Пеньковский спешно составил делегацию, но прямо перед отъездом она была расформирована приказом Центрального Комитета. Борьба в Президиуме, невозвращенцы из труппы советского балета во Франции вынудили контролирующие органы, КГБ и Центральный Комитет, быть осторожнее. Кончилось тем, что командировку в Великобританию на три недели получил только Пеньковский, который работал и на Государственный комитет, и на ГРУ. Он и должен был договориться о последующем визите делегаций. Ему дали список заданий разведки, которые он должен был выполнить в Лондоне. Ничего лучшего он и представить себе не мог^{309}.

7 июля записка Мориса Олдфилда, офицера связи британской секретной разведки в Вашингтоне, Джеку Мори сообщила агентству, что в результате встречи Пеньковского с миссис Чисхолм 2 июля было передано семь роликов непроявленной пленки и два отпечатанных листа бумаги, содержащих «важное заявление по Берлину маршала Варенцова и дальнейшие подробности о ракетных бригадах в Восточной Германии». Отчет Пеньковского был датирован 26 июня 1961 года, на нем стояла пометка: «Особо важно, срочно». Пеньковский писал:

«25 июня 1961 года я был на даче Варенцова по случаю празднования его повышения в звании. Собрались его друзья, чтобы отметить это. На даче были только близкие ему люди.

В личной беседе он мне сказал: „Вскоре после завершения съезда партии будет подписан договор о мире. Это окончательное решение Хрущева и его руководства. Подписание больше откладываться не будет. Жесткость в политике необходима, особенно по вопросу Германии, и Запад отступит перед этой жесткостью.

Советское правительство знает, что, подписывая этот договор, оно идет на определенный риск, это опасно; но оно не беспокоится, так как уверено, что ФРГ (Западная Германия) еще не готова к войне, ей для этого нужно еще два или три года. Соединенные Штаты, Англия и Франция в связи с этим серьезную войну не начнут и отступят. Нам тоже серьезная война не нужна, но мы хотим заставить Запад начать переговоры с ГДР (Восточной Германией) по процедуре прохода, процедуре входа и выхода из Берлина и т. д. Эти первые контакты с ГДР будут равнозначны первому признанию ГДР, а это важно для истории. Нужно своей жесткостью приблизить хотя бы частичное признание ГДР и ограничить влияние Запада в Берлине.

Немедленно после подписания договора будет объявлено состояние боевой тревоги и войска ГДР отрежут и заблокируют танками главную дорогу в Хельмштадте и другие опасные шоссе. Будет усилено воздушное патрулирование.