Шпион, который спас мир. Том 1

— Если мы так сделаем, — объяснил он, — то тогда ни у кого из членов делегации не возникнет вопроса, почему выделили ту или иную комнату.

— Прекрасно, посмотрим, что мы можем сделать, — сказал Шерголд.

Затем Пеньковский попросил, чтобы Винну не разрешили в мае взять с собой в Москву жену.

— Она абсолютно не нужна. Это будет лишняя трата денег, она может вмешаться в наши дела. Прошу, чтобы ее оставили в Лондоне^{185}.

Пеньковский размышлял о своем недавнем предложении выбрать некоторые объекты в Москве, которые необходимо уничтожить:

— В отношении основных объектов в Москве, которые нужно будет уничтожить, вы можете задать мне логичный вопрос: почему я не включил в этот списо ракетную академию, ведь ракетные силы — одна и основ современной войны? Но я собираюсь включить академию в этот список и сейчас объясню, как думаю это сделать, — сказал он^{186}.

Бьюлик с Кайзвальтером разложили на коктейль-ном столике крупномасштабную карту центра Москвы и попросили Пеньковского отметить на ней все военные объекты. Отмечая цели, Пеньковский рассказывал вкратце о тех людях, которые руководят этими учреждениями. Он сказал, как Хрущев отобрал у начальства ЗИСы, самые большие официальные машины, и заменил их «Чайками», поменьше. А еще рассказал о том, что каждые пять лет ему выдают два гражданских костюма и пальто^{187}.

Затем он обозначил на карте новые цели и рассказал о соперничестве между маршалом Варенцовым и маршалом Москаленко, командующим ракетными силами. Он объяснил также, что Москаленко — командующий наземными ракетными силами, то есть всеми стратегическими ракетами с атомными и водородными боеголовками. Вся эта разрушительная сила у него в руках. Сюда включено ядерное оружие для авиации и военно-морского флота^{188}.

— Между ними идет борьба. Каждый командующий понимает, что ему нужно как можно больше технического оборудования, а денег на это не выделяют. Поэтому они ругаются друг с другом, и все эти обсуждения выходят на Военный совет, который возглавляет главнокомандующий Никита Сергеевич (Хрущев). Варенцов был на Совете и рассказал мне, как он проходил. А потом добавил: «Олег, об этом ни слова».

Варенцов сказал, что на последнем заседании (Военного совета) речь шла о трудностях в сельском хозяйстве. После этого Хрущев поехал по стране. Он прибыл в Тбилиси, как вы помните, затем поехал на восток, на целину, и все говорил об огромных новых территориях и городах. В то время, когда Хрущев путешествовал, мечтая о бескрайних кукурузных полях, Военный совет встретился с членами Президиума Анастасом Микояном и Михаилом Сусловым, чтобы предъявить свои жалобы. Военным нужны были деньги для проведения ракетных испытаний и решения ряд* проблем, поскольку некоторые испытания окончились неудачей.

Варенцов сказал мне: «Ведь не нашлось никого, кто v это поддержал! Сталин просто стукнул бы кулаком о столу, и все было бы решено». Вы должны дать  маленький магнитофон, чтобы я мог записывать ^{189} что рассказывает Сергей Сергеевич (Варенцов). а * разговариваю с ним на даче или где-то в другом Он рассказывает мне о встречах с маршалами,— добавил Пеньковский^{190}.

А теперь о Латвии, о военном штабе в Риге и вообще о районе Прибалтики в целом. Народы Прибалтики ждут не дождутся освобождения. Настроение там плохое, но это нам на руку. Мне, конечно, будет жалко, если придется подвергнуть бомбардировке или полностью уничтожить все три республики. Это вопрос, который должны решить великие стратеги, а теперь вам известна и моя точка зрения. Может, когда-нибудь вы дадите мне какое-нибудь задание в Риге, а из Риги я перейду к вам, а может, из какого-нибудь другого порта. Во всяком случае, я хочу сказать, что уничтожать балтийские народы совсем необязательно, — сказал Пеньковский по-английски^{191}.

Вечер подходил к концу, а Пеньковский все рассказывал о себе.

— Как я попал в Государственный комитет и как я приехал в Англию? Что ж, 29 февраля 1960 года меня назначили старшим офицером в отделе Пакистана, Индии и Цейлона Четвертого управления ГРУ. Я принял назначение, начал работать и стал руководителем программы по подготовке офицеров. Моя работа была оценена на партийных собраниях. Я составлял телеграммы и работал с агентами. Потом началось сокращение личного состава. В основном сокращали пожилых людей, инвалидов, тех, кто был уже не нужен или политически ненадежен. Почему держали меня? Я с тревогой ждал, что меня могут выгнать из-за отца. Многие знали о нем. Я видел, что людей постоянно увольняют. После этого сокращения меня не трогали еще три месяца^{192}.

Затем, в июне 1960 года, я был назначен в Военно-Дипломатическую академию членом приемной комиссии, которая занимается приемом абитуриентов. В 1960 году я Руководил набором курса, который заканчивает академию в 1963 году. Как начальник курса, я должен был получать генеральское жалованье, так как в прошлом этот пост соответствовал званию генерал-майора. Если бы я стал начальником курса, то имел бы приличную зарплату.

— Какую? — спросил Кайзвальтер.