Шпион из Калькутты. Амалия и генералиссимус

Но там, наверху, я еще не была. А вот здесь, внизу, просто уютно, у бара всегда толпа, пьют, общаются, веселятся, заходят с улицы люди всех рас. И в комнатах живут все подряд, от колониальных британских чиновников из Сингапура до торговцев сомнительными коврами из Кашмира. Ну, а когда по зале справа начинает плыть музыка, ах, музыка, женский смех, постукивание каблуков, звон стекла и фарфора — то наверняка тут становится просто прекрасно…

Сразу по нескольким причинам я выбрала «Колизеум» для своих целей: отель — в нескольких шагах от центра — паданга, зеленого прямоугольника для парадов, окруженного мавританскими аркадами административных зданий. Здесь место встреч британских плантаторов, чиновников, китайских коммерсантов, тамильских адвокатов или докторов. А когда из расположенного бок о бок синема — тоже «Колизеума», да еще и принадлежащего тому же хозяину, — выходит толпа, то тут становится и совсем шумно.

— В любом случае, господин Робинс, — наклонилась я к нему (этому человеку нравится мой профиль и тонкие пальцы, как это мило!), — я не куплю вашу штаб-квартиру, даже если бы она продавалась. И вообще можете считать меня совсем своей. Амалия де Соза, потертая полицейская собака. Или — тертая? Это португальский, который всегда сидит в моей голове…

— Никогда не видел полицейских собак в шелковых чулках, — вдруг совершенно четко выговорил Джереми.

Браво, браво — у него хорошее зрение!

— Третьего коктейля не будет, — изрек Робинс приговор своему напарнику. — Эти добавки змеиного вина — они производят замечательное действие.

Джереми напряженно замолчал, глаза его выразили неуверенность.

— Лучше всего управляется со змеиными добавками бармен в Селангор-клубе, конечно — он даже чересчур щедр с ними, — продолжил Робинс. — Что с вами, Джереми — вам не понравился этот пряный оттенок, который дает вино из хайнаньской кобры?

— Мне больше нравится бамбуковая змея из Циндао, — заметила я. — Кстати, очень стимулирующе действует на мужчин… Вы уже прошлись тут по китайским аптекам, Джереми, и видели эти темные бутыли со змеей внутри? Все предельно просто, берется почти чистый спирт с разными лечебными травами, в нем топится живая змея, обязательно ядовитая. Получается лекарство от многих болезней.

— Не беспокойтесь, госпожа де Соза, — сказал Робинс подозрительно внятным шепотом. — Если что, мы пересядем — а бой все здесь, на полу, вытрет. Итак, пока Джереми приходит в себя, хочу вам сказать, что не верю в агентов-одиночек, им все равно нужна помощь. Сейчас я напишу вам свой телефон в офисе. На коктейли я прихожу обычно сюда. Ужинаю — по-разному, вот пара-тройка адресов. И, возможно, телефон моего скромного бунгало, — тут в голосе господина Робинса возникла тень сомнения. — Ну, и вообще, я буду за вами на всякий случай присматривать. Что нетрудно — о перемещениях леди в таком, как у вас, платье, и в таком автомобиле, обычно знает весь город. Он ведь невелик — Ява-стрит, Центральный рынок, Петалин-стрит с переулками… тут у нас все близко и всех видно.

— А если так, — сказала я, — как мог у вас пропасть без следа человек? Я боюсь, что мне придется не раз обращаться к вам за советом. Я слишком хорошо знаю свой город, чтобы не понимать, что значит быть местным.

— У нас вообще до этих дней не пропадали люди, — пожал плечами господин Робинс. —

А сейчас вот… Хотя — какой расы этот ваш исчезнувший?

— Китаец, — сообщила я, постаравшись обойтись без подробностей.

Господин Робинс посмотрел на меня задумчиво.

— А это другое дело — я-то думал, что мы говорим об англичанине. Потому что…

И тут выяснилось, что вот буквально только что — несколько дней назад — в городе пропал доктор. Просто доктор с незапоминающимся именем Клиффорд Оуэн, тридцати девяти лет.

— И что бы это значило — пропал?

— А все, что угодно, — грустно вздохнул Робинс. — Его нигде нет, дом пуст… А значит — или худшее, или… Убивать его особо незачем — не так уж он был богат. Наоборот, доктор задолжал тут всем, кому можно, не тысячи, но кое-какие суммы. Так что возможен и второй вариант. Чемоданчик в руку — и… Выясняем.

«Что ж, — подумала я. — Прошлое — оно же первое — мое дело началось с убийства, убийствами продолжалось и закончилось. А это, значит, будет дело о пропаже людей. Или об их побегах. Уже прогресс, потому что убийств в прошлый раз мне хватило, возможно, навсегда».

Я попыталась представить себе, какое отношение могло иметь исчезновение доктора Оуэна к побегу китайского агента. Поняла, что скорее всего — никакого (не вместе же они отправились в бега — им для этого надо было еще познакомиться), и выкинула это дело из головы. Временно, по крайней мере.

— Нет, меня интересует пропавший китаец, — повторила я.

— Китаец — посложнее. Если бы то был местный китаец, я бы сказал, что он всплывет скоро в каком-то водоеме с шестьюдесятью колотыми ранами. Но если речь о чем-то совсем недавнем, и если вам нужен вот этот китаец, совсем не местный… Которого уже кое-кто искал, кстати… — отметил Робинс.