Шпеер

— Liebster, — прошептал Большой Зверь. — Я не понимаю, что ты со мной делаешь, веришь? Я не хотел причинять тебе боль, — он покрыл поцелуями его лицо и нежно обвел губы кончиком пальца. — Думал тебя припугнуть, бедный мой маленький шеф.

— Ты же хочешь, — Гарри таял, доверчиво блаженствуя в его руках и теряя остатки связных мыслей. — Мне не жалко. Да хоть разорви, я потерплю. Просто я... не ожидал.

— Du lieber Himmel,⁸ — губы Северуса странно задрожали. Он сдавил в объятьях самоотверженного мученика, положил голову на его плечо и замер, прерывисто дыша.

— Их либе дих, — сурово констатировал Гарри. — Хочешь или нет.

— Schätzbar, — простонал Зверь. — Да что же ты творишь!

— Ладно, больше не буду, — вздохнул Г. Дж. — Но ты... Просто помни об этом.

______________________________________________________________________________________

1) Pierogi — польские вареники.

2) Schau mir in die Augen — «Посмотри мне в глаза»

3) Wahnsinn! — «С ума сойти!»

4) Na schön! — «Чудненько!» (здесь, иронично-злобно).

5) Genug! — «Хватит!»

6) Kein Problem! — «Не проблема!»

7) Verdammt noch mal — «Черт бы тебя побрал»

8) Du lieber Himmel — «Боже ты мой» («Святые небеса»)

* * *

35. Из Рая в Ад

Гарри разлепил ресницы, повернул голову и замер, не веря глазам своим. Это был не сон — Большой Зверь не ушел. Зверь был здесь и крепко спал, эгоистично утащив большую часть одеяла. Мистер Келев, неверный изменник, пристроился сверху шерстяной грелкой, угнездившись в самом неподобающем месте.

Г. Дж. повернулся на бок и долго смотрел на мирную картину, улыбаясь и борясь с желанием прикоснуться к спящему. Зверь растянулся на спине, заложив руку за голову. Гарри вгляделся в глубокий шрам на запястье левой руки и вздрогнул, вспомнив слова Северуса «если с расстановкой тушить сигару». С трудом верилось, что мистер Риддл способен на подобное. Если бы не настойчивость, с которой господа из мэрии пытались найти исчезнувший дневник, Г. Дж. не принял бы за чистую монету историю о зверствах группы «НД». Террористы, шовинисты и прочие негодяи водились где угодно — скрывались в пещерах Афганистана, таились под ливанскими кедрами, ползли по-пластунски по африканским пескам, прячась за кустиками саксаула, — но в сердце Британии? Мозг отчаянно отказывался смириться с этой мыслью. Конечно, Гарри помнил события семилетней давности, когда приехал из Литтл-Уингинга поступать в Школу Экономики — весь Лондон гудел как улей, потрясенный серией взрывов в метро, учиненных исламскими фундаменталистами. Тогда, занятый своими проблемами и обеспокоенный лишь тем, что перекрыты станции подземки, Гарри не особо размышлял о проблемах терроризма. В конце концов, это были мусульманские негодяи, думал он. Представить себе, что достопочтенные англичане способны на подобные мерзости, не удавалось.

Осторожно придвинувшись поближе, Гарри с обожанием разглядывал Зверя, до потемнения в глазах желая вцепиться в него руками и ногами, исцеловать шею с тонко бьющейся жилкой, губы с насмешливо загнутыми уголками, закрытые веки с густыми ресницами и большой злодейский нос. Вспомнив, где только не побывал вчера этот нос, Гарри слегка покраснел и тихо вздохнул.

Научится ли он когда-нибудь понимать этого непредсказуемого человека, Г. Дж. не знал. После вспышки злости Большой Зверь Шатци-ша вдруг стал нежен и мягок, как никогда прежде; в глубине души Гарри подозревал, что тот без слов просит прощения каждым поцелуем и прикосновением, и это смущало — Гарри грызло нехорошее чувство вины. Верить в то, что существует какая-то связь между его беседой с Амбридж и аварией Макгонагалл хотелось не больше, чем в существование мифических террористов; но Гарри отчаянно сожалел, что обманул Северуса — судя по всему, это его как-то особенно взбесило.

Не выдержав, Г. Дж. уткнулся носом в теплое плечо спящего.

«И мне еще нравилась чертова туалетная вода?» — подумал он, только сейчас осознав, что Зверь без всяких ароматических приправ пахнет особенно родным Зверем. Гарри чувствовал, что еще немного, и он позорно кончит от того, что просто лежит с Северусом под одним одеялом, хотя ночью, обласканный и одуревший, умудрился побывать на вершинах блаженства четыре раза — подобного он не мог и припомнить.

Большой Зверь шевельнулся и вздохнул. Гарри перестал елозить носом по его плечу и осторожно отодвинулся, боясь разбудить и желая лежать так до Второго пришествия — проснувшийся Зверь наверняка сбежит, и не посмотрит, что воскресенье, решил он.

Мистер Келев внезапно разинул пасть и с тонким подвыванием зевнул, не открывая глаз. Как развернувшаяся пружина, Северус подскочил на постели, будто и не спал вовсе.

— Scheiße, — пробормотал он, бесцеремонно стряхнул с себя щенка и уставился на Гарри, сонно моргая. — O-o, Meister Potter... Morgen.

Гарри посмотрел на диковатую разбойничью шевелюру и хихикнул.

— Доброе утро, мистер Снейп. У вас в роду точно не было индейцев?

— Конечно, были, — Северус с досадой отпихнул щенка, лезущего языком в лицо. — Из племени ПМ.

— Это еще что? — фыркнул Гарри.