Шотландец говорит, что да (ЛП)

Но, по правде говоря, Кэтрин не понимала, почему Питер так торопится выдать ее замуж. И, честно говоря, ей было больно думать, что он может захотеть от нее избавиться. Единственное, что всегда было постоянным в ее жизни, - это семья. А теперь, когда папа ушел, остался только Питер.Они двое. Вместе против всего мира.

И он хотел, чтобы она ... ушла.

Девушки проскользнули в элегантную гостиную и уселись на пухлый диван, а Кэтрин скинула туфли. - А...

Элизабет улыбнулась и сделала то же самое. - Я действительно ненавижу эти события.

- Как и я. Помнишь, когда мы были помоложе и мечтали танцевать всю ночь напролет и за нами ухаживали бы лихие герцоги?

- Жизнь складывается не так, как ты хочешь, не так ли?

- Нет, - ее тон, должно быть, был слишком сентиментальным, потому что Элизабет рассмеялась. Кэтрин нахмурилась. - Что?

- Это лицо. Так что рассказывай ... Леди Тивертон.

Желудок Кэтрин болезненно сжался. - Честное слово. Тебе следует подумать о нем. - массировать одну ногу было так приятно, что она принялась за другую.

Элизабет рассмеялась. - Это не имеет значения. Тивертон никогда не примет меня в расчет.

- Чепуха. Твой кузен-герцог.

- Шотландский герцог. Для членов высшего общества они едва ли в счет идут.

- Что за идиотизм.

Элизабет пожала плечами. - Так оно и есть. Так что, мой дорогой друг,—она наклонилась и улыбнулась—Тивертон весь твой. И Прейбл тоже, если ты страстно желаешь одного из них.-  Ее хихиканье ясно дало понять, что Элизабет этого не сделала.

Впрочем, и Кэтрин тоже. Она порывисто вздохнула. - Ни один из них не очень интересен, - сказала она. Ни один из нынешнего урожая подходящих партийцев. Это было, мягко говоря, удручающе, особенно учитывая решимость Питера увидеть ее замужней.

- Ты ведь знаешь, в чем проблема, не так ли? - спросила Элизабет.

- Пожалуйста, не говори “инбридинг".

- Ну, это так. Но дело в том, что твой отец погубил тебя.

Кэтрин моргнула. Совсем не то, что она ожидала услышать. - Прошу прощения?

- Ты знаешь, что я имею в виду. Тащить тебя в Шотландию в твои юношеские годы—

- Мне было двенадцать.

- Вот именно. Годы твоего становления. Момент, когда девушка сама решает, что для нее привлекательно. Как только это ожидание установлено ... вы потеряны.

- Я действительно не верю, что ты болтаешь?

- Нет. Я веду себя совершенно логично. Твоё представление об идеальном мужчине искажено. Вместо того, чтобы влюбиться в идею о красивом лорде в пальто и тончайших деталях,ты стремишься к обнаженной груди дикаря в килте—

- Совершенно точно не знаю.-  Хотя, возможно, это была вина ее отца, благослови его Господь, который после смерти матери увез ее и ее брата в свое поместье Халкирк-Уайлдс на севере Шотландии. Мужчина, на которого она с детства смотрела, никогда бы не надел цветущий галстук и развевающиеся кружева.

- Напомни, как его звали?

Кэтрин замерла. У нее кровь застыла в жилах. - Гм ... кто?

- Сама знаешь кто. Человек, который спас тебе жизнь. Этот шотландец с голой грудью.

- Я уверена, что понятия не имею, кто ты.—

- О, пожалуйста, Кэтрин. Ты говоришь со мной. Элизабет. Неужели ты думаешь, что я забыла? - Она нахмурила брови. - Потому что, уверяю тебя , это не так. Я помню каждую историю, которую ты мне рассказывала об этом славном шотландце—

- Он не был славным. Он был настоящим зверем.- Так оно и было. Это был ужасный, ужасный, отвратительный человек, и она никогда больше не хотела его видеть. И она никогда этого не сделает.

Она подавила вспышку необъяснимого горя при этой мысли. По прошествии пяти лет не было никакого повода для скорби.

- О, да.- Элизабет схватилась за грудь и откинулась на подушки дивана. - Быть спасенным таким славным человеком. Чтобы он держал меня в своих объятиях. Чтобы меня поцеловал—

- Это был не поцелуй.- Не совсем. Он вдувал ей в легкие воздух. Это едва ли можно было считать поцелуем.

- Я уверена, что упала бы в обморок от восторга, если бы такой мужчина обнял меня.

- Кажется, я упоминала, что была без сознания. Я все-таки тонула.

- Но в какой-то момент тебе пришлось проснуться.

С его губами на ее.

И она влюбилась.

Глупая маленькая девочка. Думала, что такой мужчина, как он, захочет ее.

А он-нет.

Он ясно дал ей это понять.

* * *

На самом деле, после этого он изо всех сил старался относиться к ней как к младшей сестре. Дразнил ее. Он шутил о том, как она молода. Как же она была невинна! Как же она была глупа.

Убедившись, что она видит, как он целует хорошенькую Сандру.

Как больно. Как это было унизительно!

А потом, без предупреждения, вообще без предупреждения, он ушел. Просто исчез, даже не попрощавшись.

Эта часть болела больше всего.

О, как же она его ненавидела!

Она ненавидела его даже сейчас.

От мыслей о нем ее захлестнула горячая волна унижения.

Слава Богу, она была в Лондоне, а он был далеко—в Мее, или Дунри, или Кейтнессе, куда бы он ни поехал,—ел Хаггис, целовал Сандра и подбрасывал кеберов ничего не подозревающим волосатым кукам.

Она больше никогда его не увидит.

- Слава Богу.

- Слава Богу. - Слава Богу. - Слава Богу.