Шорохи

Полюбовался своей эрекцией. Ее стальной твердостью. Размерами. Угрожающим оттенком.

И снова залез на кровать. Салли бессмысленно глядела в потолок. Он сорвал ее последний оплот – трусики – и пристроился у нее между ногами. Изо рта капала слюна – прямо на ее прекрасные груди.

Фрай ворвался в нее. Всадил в женщину свой дьявольский знак. Рыча, точно дикий зверь, вновь и вновь насаживал ее на себя, колол своим гигантским штыком, пока не хлынула сперма.

Бруно представил себе белесовато-молочную влагу, заполняющую ее недра. Вот так же хлещет кровь из глубокой ножевой раны, разбрызгивая алые капли, похожие на алые лепестки.

Сперма и кровь.

Весь в поту, он вновь и вновь пронзал ее своим клинком. Туда! Туда! Туда!

Позднее он возьмется за нож.

* * *

Джошуа переключил звонок на селектор, чтобы Тони и Хилари слышали разговор.

– Я позвонил сначала к вам домой, – начал Радж. – Никак не ожидал застать вас на работе в такое позднее время.

– Я – работоголик, доктор Радж.

– Нужно лечиться, – с неподдельным огорчением посоветовал врач. – Это нездоровый образ жизни. Мне доводилось лечить немало честолюбивых людей, для которых работа стала единственным смыслом жизни. Одержимость любого рода разрушает личность.

– Доктор Радж, кто вы по специальности?

– Психиатр.

– Так я и думал.

– Вы душеприказчик мистера Фрая?

– Да. Вы, конечно, слышали о его кончине?

– Только то, что написано в газетах.

– Улаживая имущественные вопросы, я обнаружил, что мистер Фрай вот уже полтора года оплачивает ваши услуги.

– Он раз в месяц консультировался у меня, – подтвердил Радж.

– Вы знали, что он одержим манией убийства?

– Конечно же, нет.

– Столько времени лечили и не распознали в нем склонности к физическому насилию?

– Я знал, что Фрай существует под огромным напряжением, но не думал, что он представляет опасность для окружающих. Вы должны понять: он тщательно скрывал эту сторону своей личности. Мы встречались только раз в месяц. Я предлагал – раз в неделю, но он отказался, хотя явно нуждался в медицинской помощи. Мне показалось, что он боится узнать что-то страшное о самом себе. Я не настаивал, потому что тогда он вообще мог отказаться от консультаций. Хоть какое-то лечение лучше никакого.

– Что привело его к вам?

– Вы имеете в виду – чем он был болен, на что жаловался?

– Вот именно.

– Как юрист, мистер Райнхарт, вы не можете не знать, что такое врачебная тайна.

– Но ваш пациент умер.

– Это не имеет значения.

– Для него – имеет. Он оказал мне доверие.

– После смерти больного соглашение о соблюдении тайны утрачивает юридическую силу.

– Юридическую – да, – согласился доктор Радж, – но существуют и моральные обязательства. На мне лежит ответственность. Я не имею права нанести урон репутации своего пациента.

– Весьма похвально, – холодно сказал Джошуа. – Но в данном случае ни одно ваше слово не причинит ему больше вреда, чем его собственные поступки.

– Это тоже не имеет значения.

– Доктор, создалась экстраординарная ситуация. На сегодняшний день я располагаю информацией, неопровержимо свидетельствующей, что на протяжении последних пяти лет Бруно Фрай убил значительное число женщин.

– Вы шутите?

– Не понимаю, доктор Радж, что вы нашли забавного в моих словах. Я не привык шутить, когда речь идет о массовых убийствах.

Радж промолчал.

– Далее, – продолжал Джошуа. – У меня есть основания полагать, что у Бруно Фрая был соучастник и он все еще на свободе.

– В это трудно поверить.

– И тем не менее это так.

– Вы поставили в известность полицию?

– Пока нет, – ответил Джошуа. – Во-первых, у меня недостаточно улик. Для меня-то их больше, чем нужно, но полиция может свести невероятные факты и события к совпадению. И потом, я не знаю, под чью юрисдикцию подпадут эти преступления. Похоже на то, что он убивал женщин в других графствах. Вот я и хочу спросить: не сообщил ли вам Фрай нечто такое, что расширило бы круг этих сведений? Возможно, это поможет мне принять решение относительно полиции.

– Но…

– Доктор Радж, если вы проявите упорство в защите данного пациента, это чревато новыми убийствами. Могут погибнуть еще женщины. Их смерть окажется на вашей совести.

– Хорошо, – сказал Радж. – Но это не телефонный разговор.

– Я завтра же вылетаю в Сан-Франциско.

– Утром я свободен.

– Вас устроит, если я и мои помощники приедем к десяти?

– Отлично, – согласился Радж. – Но предупреждаю: прежде чем обсуждать психическое расстройство мистера Фрая, вам придется дать мне исчерпывающую информацию.

– Разумеется.

– И если вы не убедите меня в существовании непосредственной угрозы, я не открою для вас историю болезни.

– Я абсолютно убежден, что смогу развеять ваши сомнения, – заверил адвокат. – У вас волосы встанут дыбом, обещаю. До завтра, доктор.

Он положил трубку на рычаг и повернулся к Тони и Хилари:

– Завтра у нас будет трудный день. Сначала Сан-Франциско и доктор Радж, а затем Холлистер и таинственная Рита Янси.

Хилари встала с дивана, где сидела во время телефонного разговора.

– Я готова облететь весь шар земной. По крайней мере, хоть что-то начинает проясняться. У меня впервые появилось такое чувство, что мы разгадаем эту загадку.