Шорох прибоя

Я остановился в переулке напротив дома, в котором мы жили с Вестой. Кто знает, может быть, в последний раз я здесь стоял? Если хотя бы часть моих опасений справедлива - мне не дадут выскочить из города... Несколько секунд я не хотел ее будить. Только разглядывал бледное, без кровинки, лицо, словно старался запомнить его навсегда. Веста застонала и открыла глаза... Пора прощаться. Я не знаю, вернусь ли, во всяком случае, я сдержал слово, мы были вместе до самого последнего дня. Сегодня он наступил, этот последний день.

- Ты решил уехать?

Как всегда, она попала в самую точку. Я не стал ничего отрицать, лишь молча кивнул головой.

- Я знала, что так будет. Я их предупреждала. Но они мне больше не верят. Они думали, я не вмешаюсь, что им удастся меня заставить...

О чем она говорит? Я не в силах был этого понять. Или не хотел? Слишком много загадок. Слишком много вопросов остается без ответов. Но я уже все решил и не нуждался в ответах.

- Я хочу, чтобы ты вышла. Я сейчас уеду, постараюсь вернуться.

- Я знаю. Постараешься вывезти из города эти проклятые пробы, и тебя убьют по дороге. Я знаю...

- Не такая уж ты провидица...

- Почему ты не хочешь, чтобы нас оставили в покое? Почему ты не отдал им эти пробы? Они же не принадлежат тебе! Тебе позволили взять их на время, верни то, что принадлежит им!

- Сейчас это единственный шанс у меня и, может быть, у всех нас. Никто не станет меня слушать. Я ничего не сумею объяснить без этого чемоданчика! Ты же все понимаешь. Веста!

- А если тебя выслушают, поверят, что тогда? Что это изменит?

- Я не знаю. Не хочу знать. У каждого из нас свой долг. Я обязан дать людям шанс. Они имеют на это право.

- Шанс для войны... Ну почему, почему вы всегда мыслите этими категориями, почему они преобладают надо всем прочим: война, враг, обман... Ты даже мне не веришь...

- Иногда я не верю даже себе. Одно я знаю. Мы наконец достукались. Достучались... Все имеет конец. Терпение природы не безгранично.

- Значит, ты все решил.

- Да.

- Ну так поезжай, чего ты медлишь?

- Я жду, когда ты выйдешь.

- Нет, мой милый. Когда-то ты сказал, что мы будем вместе до конца. До самого конца. Вспомни об этом.

- Я помню. Но ты все равно не сможешь мне помешать.

- Я и не собираюсь. Я знаю, что ничего не смогу изменить.

Я не имел права рисковать ее жизнью и знал, что, если понадобится, силой вытолкну ее из машины. Я повернулся, собираясь осуществить свое намерение.

- Прости, но у меня нет времени спорить.

Я протянул руку и не смог прикоснуться к ней, словно кто-то натянул в кабине между нами упругую непробиваемую пленку. Холодная странная усмешка тронула ее губы.

- Ты все еще думаешь, что тот человек в лаборатории попросту споткнулся? - Она помолчала. - Никто не виноват, что ты выбрал русалку. Мы поедем вместе и вместе до конца разделим все, что нас ждет в дороге. Я пыталась не вмешиваться, старалась забыть обо всем, чему меня научили там, в глубине, берегла наши дни. Их ведь было так мало, - сказала она с горечью. - Теперь мне уже нечего беречь... Ты не сможешь забыть сегодняшнего дня. Ты и раньше меня боялся, я знаю... А теперь поезжай...

Я молча повиновался. Мотор завелся легко, и машина понеслась по пустынной дороге прочь от центра города, от моря, к началу большой трассы, ведущей в столицу, к людям.

Машина вела себя слишком странно. Стоило прикоснуться к педали акселератора, как стрелка спидометра проскакивала цифру восемьдесят. Впечатление было такое, словно кто-то вставил под капот дополнительный мотор. Мне все осточертело, и, не задумываясь, я гнал машину вперед, стараясь поскорей вырваться из города, как будто это он был виноват во всем, как будто в нем сидела невидимая и неощутимая зараза, постепенно отнимавшая у меня Весту... Иногда, запрятанные где-то в глубине сознания, всплывали непрошеные мысли. Значит, напавший на меня человек не споткнулся... Как она это сделала?

Скорее всего он не был человеком. Странное оружие подобрал я на полу... Это был. "посредник" - так, кажется, называли они искусственных полулюдей? Но ведь и Веста тоже...

Я спохватился слишком поздно. Ее лицо исказила гримаса боли: "Она знает все, о чем я думаю. Это трудно выдержать. Но раньше я этого не замечал не замечал потому, что мне нечего было скрывать от нее. Наверно, люди еще не готовы к такому уровню общения, может быть, когда-нибудь, через тысячу лет..."

Далеко позади над морем занимался хмурый рассвет. Мы уже миновали центр города и приближались к окраине. Где-то здесь, перед выездом на загородное шоссе, должен был быть полицейский дорожный пост. Я толком не знал, кого мне следует опасаться. Кто были те люди, которые пытались похитить "Альфу"? Куда девался Гвельтов? Жив ли он?

- Это были люди из военной разведки, - как всегда неожиданно сказала Веста. - Они давно заинтересовались тем, что происходит в порту. С того дня, как американская атомная лодка приходила сюда с визитом "дружбы".